А то, дело в нас самих, сказал он, глубоко вздохнув, скорее даже не от волнения, а от совести, мучащей его в этот момент, короче говоря, нам пора расстаться.
Как, почему, что не так? спросила Соня, с нарастающим волнением, за что?
Да не за что! резко встав, воскликнул Толя, не за что, ты что думала, я с тобой навсегда?
Да, а что в этом такого?
Да ничего, в том то и дело, что ничего, оглянись вокруг, сказал он, расставив руки в стороны, щас никто так долго не встречается. Если честно подумать, какие сейчас у нас могут быть серьёзные отношения, в четырнадцать то лет? Мы с тобой уже год продружили, а многие на нашем месте уже по три раза разбежались.
Но мы же не они, я ведь тебя заныла Софа, закрывая лицо руками, чуть ли не расплакавшись.
Не надо, не надо, пожалуйста, перебил он её, встав рядом с ней на корточки, ухватившись за её локоть, я же тебе не враг, мы просто не сошлись характерами.
Да какими ещё характерами, мы ещё даже не знаем друг друга как следует.
Вот именно, поэтому и незачем продолжать, пока не поздно. Так что извини, извини, и не плачь, пожалуйста, не плачь, всё будет хорошо, сказал он, вновь сев с ней рядом, взяв её за руки, всё будет хорошо, обещаю, давай не плачь, и я тебя провожу.
По дороге домой Соня смахнула свои чуть проступившие слёзы, немного успокоившись и перестав плакать. Но как бы то ни было, она просто не верила в это, что всё это происходит именно с ней. В дали забрезжил подъезд её дома. В этот самый момент у неё закружилась голова, и ощущение самой жизни в ней было подобно нахождению в самом сердце глубин небытия.
Ей казалось будто, что Толя, теперь уже её бывший парень, провожающий её к дому, был одет в форму офицера вражеской армии времён второй мировой войны. А она в полосатую униформу заключенного концлагеря, и сей подъезд впереди, теперь был некой газовой камерой, с непроглядной тьмой внутри себя, пугающей, но и не отпускающей, чей либо взгляд, направленный в её глубины.
Толя довёл Соню до самого дома, и взяв ключ из её трясущихся рук, открыл дверь, после чего медленно завёл Софью внутрь, и обнял её в последний раз.
Не глупи, всё будет хорошо? последнее, что сказал он, погладив её по чёлке.
Через несколько секунд подтягиваемая пружиной дверь захлопнулась, и Соня оказалась в полнейшей тьме, ещё немного разбавленной звуком сработавшего дверного магнита.
Дойдя до конца первого лестничного пролёта, она неожиданно пришла в себя.
Да как же так, что всё это значит, этого не может быть, закричала она, побежав по лестнице обратно, с надеждой, что всё ещё можно вернуть.
Наступив на последнюю ступеньку, и вновь оказавшись в полной тьме, Соня случайно споткнулась, и потеряв равновесие, повалилась на корточки, больно впечатавшись лбом в железную дверь подъезда. Не в силах даже сказать и слова, она лишь прижалась к холодной двери, услышав за ней чей-то голос.
Ну что Толь, ты всё же решился на это? спросил посторонний голос.
Да, чё я не мужик что ли? ответил Толя.
Как, это всё ещё Толя, здесь за дверью, тихим шепотом, почти про себя сказала Соня, пытаясь нащупать кнопку открытия двери.
А разговор тем временем продолжался.
А ты чё её, совсем бросил? спросил третий голос.
Ой, ты её видел? с упрёком спросил того Толя.
Ну видел, вроде не дура, и далеко не уродина.
А волосы? спросил второй голос.
Чё волосы? удивленно спросил в ответ третий.
Ну ты вообще даёшь, сказал Толя, она же под парня подстриглась! Ты чё не в курсе?
В курсе, и что теперь, из-за этого её бросать?
А то! Как я буду пацанам в глаза смотреть, когда моя тёлка даже не с Каре, а лохматая чушка какая-та.
Ну ты даёшь, поражаясь, произнёс все тот же третий голос, это небось тебя на это пацаны настроили. Если так, то вы ребят вообще какие-то ненормальные. Сколько актрис ходят с короткими волосами, сколько моделей. Это ведь ничего не значит, и если уж она постриглась коротко, это ещё не значит, что она
Знаешь что? заорал Толя, схватив его за грудки, швырнув об дверь, если ты такой умный, так иди и встречайся с ней, слабо, да?
У меня уже есть
Ха, все так говорят, перебил его второй, даже те, у кого нет!
Глупый ты, ой глупый, сказал третий в ответ, пытаясь освободится от Толиной хватки, что так и держал его за молнию куртки, сколько тебе говорили, не слушай ты их, они все друг друга по очереди в могилу сведут, и тебя следом. А она, твоя Соня, хотя уже не твоя, то единственное, что было в твоей жизни самым светлым лучом надежды