Два его товарища — защитник и полузащитник, — поймав его рывок, бросились вперед, готовые прикрыть образовавшуюся брешь в обороне в случае потери им мяча и поддержать атаку, вдруг получившую столь стремительное продолжение.
Миллионы французов застыли у домашних телевизоров, у стоек баров, кафе, за столиками ресторанов, — голубые экраны в эти минуты горели по всей Франции.
К сожалению, миллионы болельщиков в России были лишены наслаждения видеть этот рывок. Молодой олигарх, которому принадлежали акции большинства телеканалов, болел за другую команду.
Тем временем атака русских развивалась мощно и неожиданно для французов, ожидавших прорыва по флангам. Вместо того чтобы дать пас товарищу по команде, занявшему выгодную позицию на правом фланге и известному своими резкими проходами к воротам противника, защитник «Спартака» вдруг метров с двадцати с ходу пробил по воротам, мимо французов, уже начавших стягиваться к возможным продолжениям атаки с правого и левого края.
На глазах изумленного, забитого под завязку стадиона «Сен-Жермен» мяч словно магнитом притянуло к правому верхнему углу ворот.
Он летел в девятку, и взять его было совершенно нереально.
Однако Анри Жирардон совершил почти невозможное: высоко выпрыгнув, он закрыл ладонями правый верхний угол.
Но мяч, искусно подрезанный защитником «Спартака», или, что скорее всего, чуть «подправленный» неожиданно пронесшимся над стадионом северным ветерком, вдруг в последнее мгновение изменил траекторию полета и вонзился в левую «девятку».
Вратарь был бессилен.
Стадион «Сен-Жермен» тягостно вздохнул тысячами надсаженных криком глоток.
У миллионов телевизионных приемников во всех городах Франции повисла мертвая тишина.
Кажется, прошла вечность, прежде чем Анри Жирардон сумел заставить себя взять в руки сочувственно поданный мальчишками запасной мяч, дал пас защитнику, тот медленно перебросил его полузащитнику, который и стал устанавливать мяч в центре поля.
Каждый из героев этой странной и драматичной истории провел тягостные для французов и радостные для русских минуты по-своему.
Один из боссов «русской мафии» в Европе Иса Назимов, в порядке исключения оставивший монитор огромного телевизора в своем офисе работавшим (хотя и с выключенным звуком), увидев летящий в ворота парижан мяч, чуть раскрыл удивленно рот, прервав свое раздраженное выступление на совещании невольной паузой. Он дождался, когда мяч, посланный правой ногой защитника «Спартака», вопреки всем законам физики, изменил траекторию полета и вонзился в левый верхний угол ворот, раздраженно нажал кнопку пульта, выключив телевизор, и продолжил свое выступление:
— Меня не интересует, как вы это сделаете, господа. Это — техника, или, если угодно, технология нашего ремесла. Хочу лишь обратить ваше внимание на тот очевидный факт, что, во-первых, деньги не пахнут, талибы нам хорошо платят, и заказ на приборы ночного видения должен быть выполнен в срок; второе: мне, как вы знаете, принадлежит блокировочный пакет акций четырех офшорных компаний, так что Механический комбинат в Нижнем Тагиле не имеет законных оснований помешать сделке с фирмой «Токомекс» на Мальте, если я принял решение подписать с этой фирмой контракт. И поспешите, прибыль от сделки слишком велика, чтобы поддаваться сантиментам.
— А если гендиректор комбината Федоров будет упираться?
— Вы меня спрашиваете, что делать? — поднял чуть вверх черную изогнутую бровь Иса.
— Я хотел бы понять, до каких пределов... — неуверенно протянул брыластый оплывший мужчина лет пятидесяти, вытирая взмокший лоб уже давно ставшим мокрым платком.
— Пределов у нас с вами нет, Орест Яковлевич.