Повенчанная тьмой - Чернованова Валерия Михайловна

Валерия Чернованова

Повенчанной тьмой

© Валерия Чернованова, 2022

Глава 1

Пробуждённая

Венгрия. Будапешт

Наши дни

Ведающий остановился. Глубоко вдохнув ночной стылый воздух, прикрыл глаза, ощущая, как в груди разливается знакомое тепло и сила, дарованная ему с рождения, ведёт его по старым улицам Буды. Сомнений не осталось, носитель дара находился где-то поблизости. Даниэль обвёл приземистые дома с крошечными, заснеженными дворами внимательным взглядом. В одном из зданий с жёлтым, давно небелёным фасадом в окнах второго этажа играли блики света, отбрасываемые включённым телевизором.

Ведьмак быстрыми шагами пересёк мостовую, испуганно вздрогнул, когда совсем близко завопила сигнализация. Схоронившаяся под голосящей машиной кошка, испугавшись, метнулась в сторону дома. В темноте возмущённо сверкнули два жёлтых глаза, а вскоре на глухой улочке снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Эчеда, подбившего Даниэля на эту ночную авантюру.

 А побыстрее нельзя?  Одетый в слишком лёгкое для такой морозной погоды пальто, Кристиан стучал зубами.  Ты, кажется, малость завис.

 Послушай! Я не твоя ищейка!  нервно вскинулся Даниэль, считавший затею ведьмака не только подлой, но и рискованной.  Не нравится, сам ищи! А меня не впутывай в свои идиотские игры.

 Ладно, ладно, не заводись,  пошёл на попятную Эчед, не преминув напомнить:  Ты мне должен. Выполни эту маленькую просьбу, и мы в расчёте.

 Просьбу?  Ведающий усмехнулся.  И тебе совсем его не жалко?

Ведьмак неопределённо пожал плечами. Двадцатилетний мальчишка, совсем недавно открывший в себе силу, ту самую, которую Крису очень хотелось заполучить, собирался принести присягу Габору. Переметнулся от Эчедов к ненавистным Батори в последний момент. Кристиан считал своим долгом постоять за честь семьи и клана, и плевать, что после его благородного (по мнению самого ведьмака) поступка мать будет злиться и причитать, что сын, не успев вернуться из мёртвых, снова катится по наклонной.

Плевать. Главное получить такой желанный для него дар и проучить сопляка, польстившегося на сладкозвучные речи и лживые обещания стервы Маргитты, любимицы старого интригана.

 Сам напросился,  философски изрёк Эчед и с силой потёр руки в тонких кожаных перчатках, тщетно пытаясь согреться.  Ну?

 Он там,  буркнул Ведающий, махнув рукой в сторону окон, в которых ещё мелькали отблески света. В остальных в этот поздний час застыла тьма.

Ведьмак ринулся к дому, но Даниэль его удержал.

 Ты опять нарушаешь правила. Могут быть последствия. Подумай об Оскаре, это его сила. Кто ты такой, чтобы её отнимать?

Эчед закатил глаза:

 Да боже мой! Ещё месяц назад твой Оскар даже не подозревал о существовании магии и жил себе вполне неплохо. И дальше будет жить я сегодня добрый и не склонен к насилию. Не то настроение. По-быстрому заберу дар, подретуширую воспоминания и всего-то делов.

 Габор тебе этого не простит,  попытался воззвать к голосу разума, а также к инстинкту самосохранения друга Даниэль. Впрочем, Ведающий вынужден был признать: и то, и другое отсутствовало у Криса напрочь.

 Пусть сначала докажет, что это был я,  беспечно отмахнулся Эчед. Хищно осклабившись, скрылся в тёмном подъезде.

Не прошло и минуты, как по лестнице двухэтажного дома прокатился испуганный вопль, тут же резко оборвавшись.

Даниэль нервно сглотнул и замер в ожидании, напряжённо считая секунды до окончания затеянной Эчедом «казни». Грудь снова заныла, но только уже от жалости к молодому парню.

У Оскара против опытного охотника не было шансов.

Цецилия довольно улыбнулась своим мыслям и сделала небольшой глоток из хрустального бокала, пронизанного золотистым светом бра. Стоя у окна, чародейка любовалась ночным садом: облаченными в ледяной панцирь ветвями деревьев, фонтаном, припорошенным снегом. Снаружи властвовала стужа, а в сердце ведьмы, как и много лет назад, полыхало пламя ненависти. Ненависти к Габору Батори, которого она поклялась уничтожить любой ценой.

Увы, после ритуала, что провели Кристиан и его друзья на развалинах замка Чейте, чаша графини исчезла. И дар, исцелив Керестея, покинул его, лишив Цецилию шанса на быструю месть.