Вот Так Меня Сняли в Баре. Во Власти Её Рук. ЛГБТ - Саманта Джонс

Саманта Джонс

Вот Так Меня Сняли в Баре. Во Власти Её Рук. ЛГБТ

Вита, как низко ты пала.

Ты стоишь на коленях перед мужчиной в женском туалете и берешь у него в рот, пока он целуется с твоей хозяйкой.

Ты обслуживаешь твердого альфа парня, пока он целуется с другой женщиной и думает о ней, а ты всего лишь оральный приёмник для его «выбросов».

А ведь еще вчера ты была скромной девушкой из офиса, у которой полгода не было парня.

Как ты оказалась здесь?

В женском туалете бара «Иностранцы», обнимающей крепкие спортивные ноги этого высокого красавца?

Проблема в том, что я никогда не умела общаться с противоположным полом.

Уже в старших классах меня дразнили мальчики, потому что моя грудь была просто огромной.

Я не была особо глупой, но общение никогда не было моей сильной стороной.

Я боялась выходить к доске.

Не любила пение в хоре.

И все, что было связано хоть с какой-то публичностью.

Боже, да даже мои соцсети были не такими как у моих коллег по работе.

Я выкладывала в основном красивые цветы или фото из театров.

При этом нельзя отрицать, что одевалась все сексуальнее и сексуальнее.

После работы в душе я фантазировала о том, как со мной знакомится какой-нибудь олигарх под прикрытием, или шейх одетый «по гражданке» в командировке в Москве.

Нарочно ходила мимо дорогих отелей на высоких каблуках, в надежде, что со мной познакомятся.

Но правда в том, что когда ко мне подходили я тупила.

Отмораживалась.

Выпаливала «Я не знакомлюсь».

И с твердыми сосками дефилировала дальше в гордом одиночестве.

Классическая дура.

Тайком я ненавидела себя, может быть даже больше, чем какие-нибудь некрасивые девочки.

Потому что я явно была очень привлекательна для парней.

Аккуратные очки, современная укладка, маникюр и даже педикюр каждый месяц минимум.

Но на работе я прослыла недотрогой и парни быстро перестали пытаться пригласить меня на свидание.

В общем. При всех внешних данных: тонкой талии, большой груди, изящной осанке и длинным стройным ногам я была никому не нужна со своей замкнутостью.

Мастурбируя в душе я иногда плакала от одиночества, пока я не повстречалась с ней.

Я рассказала, как это случилось однажды в московском метро, что я подчинилась жестким женским рукам и чуть не кончила.

С тех пор она писала мне смс.

Да, это было немного старомодно, но со временем и этому нашлось элегантное объяснение.

Она просила называть её Присцилла и она стала давать мне задания.

Спрашивать всякие грязные и пошлые вопросы в моей переписке.

Про мою сексуальную жизнь.

Но самое страшное.

Мне казалось, она видела меня насквозь.

 У тебя на лице написано, что тебя никто не трахает уже уже больше года.

Мы стояли летом за вынесенными на Тверской бульвар столиками и пили шампанское.

Присцилла пригласила меня.

Присцилла угощала.

Присцилла вела себя так, словно она мой парень.

Мой босс.

Это тоже была правда.

В моей голове формулировка «полгода не было секса» была удобной ширмой для подружек, когда речь заходила об их любовных похождениях.

Им дарили цветы.

Их приглашали на свидания.

Их трахали в машинах, в отелях, в красивых квартирах с видом на Москву.

Меня нет.

Я отшучивалась.

Я считала за «секс» легки «половой контакт» или «петтинг», который случился у меня на первом свидании с парнем с Тиндера в кино.

Он залез мне под юбку и трогал меня «там».

Я едва потрогала его твердую ширинку.

И испуганно убрала руку.

Он не перезвонил.

Думаю этого ему было мало и я выглядела полной дурой.

В своем то возрасте быть такой неопытной.

Присцилла шепотом или даже в голос обсуждала красавчиков, подъезжавших на машинах с водителем.

Я на таких и смотреть то боялась, а она рассказала, что сделала бы с ними.

Чтобы смутить меня.

Она стояла в своей кожаной юбке чуть ниже колен, облегавшей ее идеально выпирающий зад.

На высоких никелированных шпильках, в которых отражались такие же никелированные диски дорогих машин.