Ты ее допросишь или я? уточнил Диментьев.
Ну хочешь, первый сходи. Все равно ворчишь, что ничего не достается.
Тогда, я пошел.
Но день не задался. Наша заложница сумела сбежать. Весь отдел поставили на уши, но дело так и не раскрыли. Было за полночь, когда я возвращался домой. Начальство в шоке, ругань, ор. В общем, также, как и всегда, правда раньше этот гнев направляли на Академию Лемур. А теперь недоумками казались мы. Из закрытого помещения сбежал человек. Это как?
Я прошел на кухню, где меня ждала занимательная картина:
Ярослав, знакомься, это Валенсия.
Да мы, как бы, знакомы, я придирчиво оглядел ее с ног до головы. Откуда ты знаешь имя этой немой?
Она сама сказала, удивилась матушка.
Зараза! фыркнул я, глядя в эти темно-синие глаза.
Что?! матушка вопросительно вскинула бровь.
Ничего. Проблемы на работе. Меня не беспокоить.
Я уже собирался уйти в свою комнату, когда впервые услышал голос этой незнакомки:
Какие мы нежные.
Это прозвучало язвительно, словно она хотела высмеять меня, унизить. Это бесило. Лемур тоже всегда унижал нас, они во всем были первые, глядя на нас свысока. Обернувшись, заметил усмешку на ее губах.
Просто устал, отмахнулся, надеясь закрыть этот разговор, но не тут-то было.
Конечно. Ведь было с чего устать.
Вы прекрасно смотритесь, заметила матушка и в ее глазах я заметил опасный блеск для себя.
Девочка с девочкой всегда хорошо смотрятся, сказала недавняя узница и моя мама весело рассмеялась, заметив, что мужчины порой бывают капризы. Хотелось провалиться со стыда, но двенадцатого этажа было слишком мало для реализации такой идеи.
Я предпочел промолчать и все же уйти к себе в комнату. Было над чем подумать. «Ночная Стража» вновь спутала нам все карты. Особенно эта, с фиалковыми глазами Я был уверен, что видел ее ранее, но никак не удавалось вспомнить где и когда именно. Валенсия вошла без стука, мягкой кошачьей поступью.
Чего тебе? буркнул я, нащупывая пальцами метательный нож, спрятанный так удобно под столешницей.
Сильно влетело?
А тебе есть печаль в этом?
Допустим, что есть.
Не верно. Зачем ты спрашиваешь?
Добрая у тебя мама и сестра смешная, девушка с интересом рассматривала мои фотографии в большом количестве в рамках развешанных на стене. Есть ручка и бумага?
Есть, а что?
Дай, пожалуйста.
Я вытащил из ящика стола пачку бумаги и пару ручек. Девушка присела в кресло и принялась быстро что-то записывать. Матушка попросила помочь и пришлось уйти из комнаты, хотя было очень интересно о чем именно пишет Валенсия.
Мам, зачем ты ее пустила?
Не ной. Она идеальная пара для тебя. Я чувствую это.
Что?! я удивленно воззрился на родительницу.
Что-что, вот тебе мое материнское слово женись! она улыбнулась.
***
Когда я вернулся в комнату, Валенсия уже ждала меня. Закинув ногу на ногу и раскачиваясь из стороны в сторону в кресле, девушка победно смотрела на меня, прокручивая в длинных тонких пальцах ручку. Она кивнула на стопку исписанной бумаги и достаточно миролюбиво произнесла: «Подарок», затем встала и ушла в соседнюю комнату, к Ладе. Я слышал, как сестренка обрадовалась и попросила поиграть с ней и Валенсия радостно согласилась.
С любопытством я рассматривал листы. Почерк у девушки ровный, каллиграфичный. Вчитавшись в содержимое, я изумленно осел на кровать. Явки, пароли, адреса, имена и клички многих и многих криминальных авторитетов, которые до сих пор находились в розыске. Здесь были даже данные и редкие показания свидетелей.
Я с трудом дождался, сгорая от любопытства, когда матушка пошла отводить сестру на тренировку по художественной гимнастике. Как только дверь закрылась, я появился на пороге детской комнаты. Валенсия убирала игрушки по местам.
Откуда у тебя эта информация? с места в карьер.
Что ты знаешь обо мне? спокойно парировала она, даже несколько пофигистически.
То, что нужно, не хотелось так сразу признавать собственную никчемность. Ничего. Я не знаю ничего о ней. Разведка СППЯ также ничего не смогла нарыть, даже имени мы не знали.
Если бы знал то, что нужно, не задавал бы таких вопросов, она усмехнулась.
Чего ты хочешь?
Правды, ее ответ прозвучал хлестко, как пощечина. Я приблизился к девушке. Она резко выпрямилась, растерянно отступив назад. В ее глазах мелькнул страх (ммм, а у нее красивые невероятно синие глаза), но лишь на мгновение на то мгновение, когда я одной рукой перехватил оба ее запястья и нависнув над Валенсией, мягко произнес: