Владимир Партолин
Инцидент (запись-ком капитана Вальтера)
Он эту запись надиктовал в гаджет по совету лейтенанта медслужбы Комиссарова, тот заверял, что если не убудет с ротой обратно в «ЗемМарию»*, надолго останется на острове, всё забудет лишится памяти.
___________________________
Вот прибудут представители моих властей тогда, и проведёшь инспекцию, а пока, майор, не мешай, полоть мне надо, услышал я отказ председателя.
«Здравствуйте», мне командиру роты спецназа, председатель колхоза «Отрадный», высокий, худой, крепкий ещё с виду старик, сказал вроде даже как радушно, но с моим извещением приказа инспектировать его деревню снова принялся мотыжить землю. Восторженной встречи я не ожидал, но и такой тоже, склонился над сутулой спиной к уху мужика и тихо, выключив предварительно «комлог»**, чтобы не слышали подчинённые и не услышали колхозники, половшие по всему полю, спросил:
В деревне есть кто живой?
Десятью минутами раньше я, взяв управление «ветролётом»*** на себя, сделал вираж над деревней, высадил отделение разведчиков у прохода под «миску»**** и направил машину обратно к полю, над которым пролетели к поселению, прямо над головами здесь работавших крестьян. Женщины с высоты определил их по косынкам смотрели из-под ладошек у лба, мужики в кепках сходились в группки перекурить. Этим разом поле я обогнул стороной, ветролёт посадил на склоне сопки рядом с полем из почтения к крестьянам и вежливости. Мужики и бабы теперь прежнего к нам внимания не проявили, остались на местах, взглянули только в нашу сторону, разогнувшись от мотыг. Усердно пололи, за всё время разговора моего с председателем ни кто к нам не подошёл.
Ты же кружил над куполом прозрачным, никого не высмотрел? Разведчиков, небось, высадил, не доложили? Съязвил председатель, Меня пытаешь, им команду дать? Лично самому обыск провести, стыдишься занятие-то мерзкое. Рабочие руки все здесь на прополке.
Я расправил на стороны высокие, мне по колено, толстые стебли с жёлтыми цветами, нагнулся, выбрал один, надломил под бутоном и сорвал цветок красный, покрутил, перебирая стебелёк пальцами.
Сорняк, выпрямился председатель, хлеб наш насущный тот, что с жёлтым цветом, его пропалываем, а красный этот оставляем. Вырубать бесполезно, только больше нарастёт. Да и красивый жилище украсить.
Ну да, сорняк, снял я берет и пристроил цветок за кокарду. Не держи меня за мальчика. Жилища украсить. Старики с детишками сейчас этим по домам занимаются, на прополке мужики да бабы?
Не обижайся, майор. Я ведь знаю, наркотики, лекарства, оружие выискивать по деревням не твоего воинского подразделения функция, полиции дело. Неприятно тебе, но и меня пойми. Нагрянут с материка не в сезон дождей, а в страдную пору, когда запасы на исходе и урожай пока не убран, но их, полицейских, с пяток человек приходит, а твоих, поди, рота спецназа, в таком-то ветролёте, наберётся прокорми вас всех Опыта у вас ведь нет с мирным населением дела улаживать, у спецназовцев. Не серчай. Так? А стариками по известным тебе обстоятельствам мы на острове пока не обзавелись, я здесь самый пожилой. Взрослое население всё здесь. А детишки, они пока, прикинь, все малые, не трудоспособные. Где сейчас, не скажу, в деревне их нет.
Ладно, разберёмся, надел я и выправил на голове берет. Разведку, да, высадил, доложат. Вот молчат только что-то долго. Ну, ничего, сейчас разбужу. После с тобой пойдём в деревню властей твоих дожидаться.
К ветролёту возвращался, остановился на полпути и расчехлил бинокль. Деревня, в километре вверх по уклону ровного и пустынного плато острова, просматривалась вся. Ратушная площадь в центре да четыре десятка юрт с чумами вокруг у стены купола. Метрах в ста от околицы одиноко стояла башня водокачки, она первой пропадёт в пыли, поднятой ветром береговой бриз здесь на тихоокеанском острове средней полосы разгулялся зимней вьюгой.
Балаян, позвал я на ходу старшину роты, приткнув к уголку рта микрофонную дужку комлога.
Слушаю.
Что за культуру выращивают?
Мак. За сорняк выдают, а опий делают.
Да помню я мак.
С жёлтым цветком? Хрон его знает. Не припомню такого.
Топинамбур, вклинился в переговоры старший сержант Брумель.
«Земляной грушей» называли?
Так точно.
Вроде картошки дохронной. Ладно. Кто за гашетками?