Терпила - Сергей Семенович Монастырский

Сергей Монастырский

Терпила

 Нам на последний ряд!  Владимир протянул в окошко кассы деньги.

Кассирша взглянула из окошечка и, увидев из-за спины Вовки Тамару, сказала ехидно:

 Все хотят на последний!

Залы кинотеатров в те времена были большие, и, как правило, на предпоследний ряд билеты никто не брал. Во первых, чтобы не мешать последнему ряду, во вторых, чтобы последние ряды своими вздохами и приглушенными стонами не мешали смотреть кино.

 Вов, а как кино-то называется? Шепотом спросила Тамара, когда в зале погас свет и пошли первые титры.

 Да кто ж его знает!  торопливо ответил Владимир и судорожно прижал к себе Тамару.

Полтора часа прошли как во сне. Хорошо, что громкая музыка, и разговоры героев фильма заглушали звуки их поцелуев и судорожных вздохов.

Не выдержав, Тамара запустила ладонь в карман его брюк, и взялась за то, что там находилось!

Вовка тоже было полез ей под юбку, но Тамара прижала к ноге его ладонь.

 Не надо! Увидят!  отчаянно прошептала она.

До конца сеанса еле дождались. Молча и напряженно сжимая ладони друг друга пошли по аллее парка в конце которого стоял кинотеатр. Темнота сгустилась, и редкие неразбитые фонари слабо освещали дорожки.

 Пошли скорее!  шепнул Владимир, и они свернули с аллеи. Сдерживаться уже не было сил, и они побежали через цепляющиеся ветками кусты:

 Все!  опять шепнул Вовка и, сбросив куртку с плеча, кинул ее на землю.

Не сдерживаясь больше, они упали на нее! Слившись в объятиях.

 Ох, откинулась на траву Тамара, когда, наконец, все было кончено, и испуганно спросила:

 Вов! А где мои трусы?!

 Наверное, там же где моя куртка!  засмеялся Владимир, увидев, как далеко они откатились от того места, где захватила их страсть.

К дому подходили уже медленно и спокойно. Тусклый фонарь подъезда слабо освещал деревянную лавочку у дверей, на которой с утра и до вечера сидели старушки.

 Ишь, полуночники!  проворчала самая говорливая бабка,  когда детей то заведете?

 А негде заводить-то,  засмеялся Владимир.

Заводить детей и любить друг друга, действительно было негде, хотя уже год как они были женаты. В их двухкомнатной квартире жило шесть человек!

Двое родителей занимали маленькую спальню, они с Тамарой, спавшие на тахте в гостиной она же проходная комната в кухню, туалет и ванную, сестра, ночевавшая на раскладушке в той же гостиной, а вечерами учившая уроки на кухне, и бабка, жившая в кладовке.

 Какая уж тут любовь!

И место для них было только на улице! Гуляли, ходили в кино, ну так иногда собирались с друзьями на скамейках на набережной.

Кафе в то время как-то были не приняты. Как и аренда жилья.

Стояли восьмидесятые. Вернее их конец. Через два года появится новая страна.

Ну, а пока они, нежно обнимаясь, по слабо освещенной лестнице поднялись на свой третий этаж и все также, не разжимая рук зашли в узкий, заставленный обувью коридор своей квартиры.

Мимо коридора на кухню проскользнула сестра.

 Как кино?  ехидно улыбаясь, спросила она.

В свои четырнадцать лет она уже кое-что понимала. И однажды в лоб спросила у Тамары:

 А что, взрослые обязательно раз в неделю ходят в кино?

 Если бы ты здесь не спала, ходили бы каждый день!  отрезала Тамара.

Сестра была не ее, а Вовкина, и в эту фразу она постаралась вложить все свое отношение к этому семейному гнездышку.

 Я вот сейчас все мамке скажу!  надула губки сестра.

 Язва!  презрительно пнула ее по заднице Тома.

Семейным гнездышком назвать этот двухкомнатный колхоз было действительно трудно.

Родовым гнездом оно было для прежнего состава семьи.

Мать с вечера готовила на всех завтрак, обедали все на работе и в школе, а к вечеру ужин собирала на стол бабка.

В то прежнее счастье в кладовке ночевал Вовка, которому все равно было где ночевать, потому что приходил он вечерами поздно, проводя время с друзьями, а в проходной комнате на тахте спала бабка и на раскладушке сестра.

По выходным мать и сестра за всех убирались, отец уходил во двор, чтобы с соседями поиграть в шахматы или домино, бабка помогала матери или смотрела телевизор.

Первые недели после свадьбы Тамара пыталась влиться в этот коллектив.

Утром, встав пораньше, она приготовила сырники, а для мужчин сковороду яичницы с помидорами и колбасой.

И ожидая, стояла у плиты, пытаясь что-нибудь еще подать.