– Тогда, садись.
Взревел мотор, машина развернулась и поехала в сторону города. Дядька как заведенный болтал о погоде, ценах на бензин, жене, с которой он уже год был в разводе... Охотник слушал вполуха, молчал и все приглядывался к нитьм его судьбы. Так, на всякий случай. Когда это занятие ему надоело, он попытался прикинуть в какой гостинице, приехав в город, остановится. В “Пышном кактусе” или “След Коломийца”, а может, в “Трех поросятах”?
Ладно, это он решит попозже, перед самым городом. Сейчас, главное – все идет хорошо. Так хорошо, что даже не верится, что даже подозрительно...
– Ну вот, представь себе: ночь... дорога ...с левой стороны болото, с правой тоже болото... – рассказывал дядька, – ага... насыпь, на ней – я. И до ближайшего города еще километров десять. А у меня как назло нет запаски...
– Понятно, – пробормотал охотник и прикинув, что наступает вечер, одел черные очки. Если шофер увидит его светящиеся в темноте глаза...
– Так значит... А чего это ты в черных очках? Прячешься от кого?
– Да нет, – как можно дружелюбнее улыбнулся охотник. – Зрение у меня слабое. Глаза чего-то побаливают.
– Это бывает. Вот у моего шурина зрение тоже неважное. Как ночь наступает, так он вообще ничего не видит. А у меня – хорошее, можно сказать отличное. Вижу все, к глазным врачам и не заглядываю. Они, кстати, сейчас и дорогие. Так что, по врачам сейчас шастать очень накладно. Быть здоровым – экономнее.
Промелькнула автозаправочная станция, потом потянулись дачные участки, на каждом из которых стояло по небольшому, увенчанному островерхой крышей, на манер пряничного, из детской сказки, домика. На многих участках копошились люди – собирали урожай. Вот проехала тележка, в которую был запряжен молоденький стегозавр. Сидевший в тележке возчик, время от времени, хлопал его по боку длинной палкой с гвоздем на конце и тогда стегозавр, недовольно мотая головой, переходил с неспешного шага на неуклюжую рысь.
– Да, так вот... стою я значит и кукую, поскольку мимо не проезжает ни одной машины. Время-то позднее... – шофер слегка прибавил газу.
Делая вид, что внимательно слушает его рассказ, охотник вытащил из кармана сигарету и спросил:
– Можно?
– Конечно, конечно... Так вот, кукую я значит и мысли у меня самые мрачные. Главное, даже костер никак не разведешь, поскольку кругом болото и стало быть нет дров...
Охотник неторопливо прикурил сигарету, также неторопливо сунул зажигалку в карман и вдруг заметил, что дорогу впереди пересекает антрацитового цвета нить. До нее оставалось не более двадцати-тридцати метров.
Шофер ее видеть не мог и объяснять ему что-либо не было времени. Дело решали секунды. Охотник молча рванул руль вправо. Завизжали тормоза, машина резко вильнула в сторону.
– Ты что...! – завопил дядька. – Да я тебя, твою..!
Докончить он не успел. Машина врезалась передними колесами в бордюр шоссе, неуклюже перевалилась через него, подпрыгнула и покатилась вниз, по крутому склону, навстречу молоденькому, совсем тоненькому березняку.
– Да я тебя...! – опять завопил шофер.
На какую-то секунду его перекошенное от ужаса лицо заслонило собой весь обзор и тут же куда-то исчезло. Машину еще раз тряхнуло, да так, что она чуть не перевернулась, на секунду встав на радиатор и оказавшись к земле чуть ли не под прямым углом. Послышался скрежет сминаемого металла, бешено взвыл мотор и машина стала валиться на бок, вправо. Потом был удар о землю и охотник потерял сознание...
Очнулся он почти мгновенно и еще толком не соображая что делает, стал выкарабкиваться из-под обмякшего тела шофера, вверх, туда, где была дверца. Наконец, он все-таки до нее долез и поднажал. С громким треском дверца открылась.