Все как надо. Все правильно. Никто не должен догадываться кем Лисандра является, пока она не покажет клыки. А когда это произойдет – будет уже поздно.
Лисандра еще немного посидела перед зеркальцем, прислушиваясь к тому как где-то на чердаке поскрипывают потолочные балки, потом положила его на место в коробочку, в очередной раз вдохнув исходящий от нее запах розового масла, того самого, которое может пахнуть столетиями и вдруг решившись, встала. Пора, пора. Ей нужно спешить. Через час, проскользнуть туда, куда ей хотелось, будет очень трудно.
Она сходила в соседнюю комнату и взглянув на свою любимицу росянку, долила в ее горшочек воды. Та вполне процветала. Лисандра улыбнулась.
Да, чем-то они с ней похожи. Красивая, броская внешность. Вот я – жертва. А под этой личиной – стальные мускулы, острые клыки и смерть.
Она подошла к окну и бросила взгляд на соседний дом. Окна его были темными, но это ее не обмануло. В одном из них была слегка отодвинута занавеска и вглядевшись, Лисандра увидела линзу подзорной трубы, а за ней, в глубине, сосредоточенное лицо соседа.
Вампирша покачала головой.
Вот идиот, опять подглядывает! Не будь он ее соседом, Лисандра давно бы уже нанесла ему визит. А так, слишком опасно. Ни один из диких зверей не охотится рядом со своим логовом. Но все же, сосед ее беспокоил, очень. Последнее время, он стал гораздо активнее. Это было плохо.
Уже выходя из дома, она снова вспомнила того барашка, последнего. Как же его звали? Да неважно. Что-то еще было, что-то, о чем она подумала прежде чем заснуть, но отложила на потом, поскольку была сыта, сыта до одурения и тогда, не хотела, просто не могла сконцентрироваться. Что-то...
Ах да, ощущение.
Она остановилась на выложенной потрескавшимися каменными плитами дорожке перед домом и задумалось.
Ей вспомнилось странное, щемящее ощущение страха, непонятное, беспричинное, болезненное, словно укол серебряной булавкой. Оно пронзило ее тогда, когда она шла из номера этого барашка, уже сытая, несколько потерявшая осторожность. Да, именно тогда, у нее и возникло это ощущение, будто должно случится нечто плохое, очень плохое, скоро. Но не случилось же? Она благополучно вернулась домой, благополучно уснула. И проснулась она не от того, что ей в грудь вонзался осиновый кол. Так в чем же дело? Предчувствия? Хм, предчувствия, это может быть серьезно, очень серьезно... может быть...
Вот только, что ей теперь делать? Шарахаться от каждого куста?
Да плевать... В конце концов, это ночь ее охоты, и если она
немного промедлит, то может так и остаться голодной.
Она уверенно процокала каблучками по дорожке, прочь от дома, навстречу призрачному свету фонарей, навстречу охоте. Ей хотелось есть. Ничего страшного не произошло, и ладно. Главное – охота. И повинуясь зову охоты, она постаралась забыть о своих неприятных ощущениях, о своих предчувствиях и о всем постороннем. Сейчас, самым главным было – насытится. А уж потом она все обдумает и во всем разберется.
Главное – насытится. Сейчас. Этой ночью.
Стоило ей подумать о еде, как жестокая спазма голода скрутила ее желудок. И тогда Лисандра, с каким-то странной, неизвестно откуда появившейся бесшабашностью, подумала, что сейчас покажет, покажет на что она способна.
Гей-го! Ее ночь началась! И пусть эта ночь белых всадников так и останется только ее, и больше никого другого, ночью.
Она неторопливо шла между домами, поглядывая на нищего, толкавшего украшенную каменными светлячками, наполненную тряпьем тележку. Она видела как он на ходу пнул пробегавшую мимо крысу и поспешил дальше, к спасительной темноте угольного подвала. А с моря наплывал тяжелый как ватное одеяло, белый, плотный туман. Как раз такой, какой и должен быть в ночь белых всадников.