И дело было не в том, что мне следовало сражаться за себя. Даже не в том, что мне хотелось прекратить муки невинных, хотя, безусловно, как адекватно размышляющему оборотню, эти мысли приходили мне в голову. Просто само по себе это торжество несправедливости было неправильным.
Да, я сам некоторое время после тех травм, сделавших меня в рассвете сил недееспособным на некоторое время (если бы я не был оборотнем, то тогда бы и подох совсем), ненавидел людей. Лишь позже понял, что среди них, так же, как и среди нас, есть отморозки и нормальные. Хорошо, что я осознал это вовремя, не позволив себе стать подобием того, кто вырастил меня, воспитал.
И теперь я не желал мести всем и каждому. Я хотел уничтожить лишь того, кто лично виновен в этом ужасе. Кто принял такое решение. И потом, если выживу, и тех, кто сам пошёл за ним, считая всех людей отбросами, низшим слоем, не достойным даже жизни.
И хотя тогда мои травмы превратились лишь в неудобные дефекты, не отняв мою жизнь, мой отец нашёл повод для прайда, чтобы объявить негласную войну людям. Как же. «Любимого» сына едва не лишился. И они все послушали его, начав истреблять сначала тех из людей, которые знали о нашем существовании, не разбираясь, за нас они или против. А потом и остальных
Я пытался остановить резню, но это было бесполезно. Хотя уже тогда я снискал уважение среди своих, они все шли за моим отцом. Может из страха. Может из-за устоев необходимости подчинения главе прайда, коим я пока не являлся.
Поэтому сейчас я был уверен лишь в нескольких ирбисах, которые поддержат меня, но их численность едва ли доходила и до второго десятка. И если придется биться против всех, то таким составом у нас не было шансов.
И всё же решил не устраивать массовую бойню. Вызвал отца на бой при всех, на собрании. Ждал гнева, ярости, обвинений.
Однако он лишь надменно рассмеялся и перевел всё в шутку, устроив мне разбор полётов за закрытыми дверьми своего кабинета. Орал, что я неблагодарный, что он изгонит меня из прайда и оставит босым.
Я не боялся остаться один или без средств к существованию. Я боялся, что потеряю возможность что-то изменить.
А нападать за закрытыми дверьми было не по-нашему. Так не положено. Это вопреки традициям. Тогда ещё для меня это казалось важным поступить правильно Ведь тогда я не знал, что спустя некоторое время мне станет глубоко плевать не только на правила прайда, но и на собственные принципы.
Поэтому сделал вид, что смирился, а сам разработал план.
За спиной отца пошёл на переговоры с серыми волками, которые тоже враждовали с чёрными, и по слухам, были более терпимы к людям, даже вели с ними переговоры о перемирии и закрытии лабораторий, в которых изготавливались препараты против нас.
И верно, чем мы лучше, если делаем то же самое?
Старый альфа принял меня вместе с сыновьями и внимательно выслушал, уточнив, уверен ли я, что готов идти против семьи. Я подтвердил готовность лишь с условием, что отец останется жив. И они согласились.
Началась долгая подготовка, продуманная до мельчайших деталей.
План был в том, чтобы напасть на лабораторию, вызволить пленных (не хочу даже произносить просто слово «подопытных»), уничтожить недовольных и захватить власть. По задумке прайд должен был возглавить я, объявив, что отец повержен. А того держать в каком-нибудь закрытом санатории
Если бы я тогда знал, как выйдет на самом деле, и что я встречу ту, из-за которой весь мой план полетит в тартарары
Глава 3
Когда сегодня я понял, что в клетке сидит, по сути, ещё ребенок, который к тому же является моей истинной парой, сдержаться было сложно. Даже мысль оставить её здесь одну хоть на минуту пугала до чертиков. А ещё изнутри жгло желание забрать, поставить метку, обладать ею Это заставляло меня испытывать ужас.
Крайне редко, но случалось так, что истинную оборотни встречали в совсем юном возрасте. Но тогда срабатывали иные инстинкты: хотелось заботиться, защищать, оберегать. А вот всё остальное, как правило, случалось гораздо позже, когда оба в паре были достаточно взрослыми для того, чтобы начинать думать о заведении потомства.
Со мной же произошло иное. Я желал её прямо сейчас. Прямо здесь. Несмотря на то, где мы, кто вокруг и то, что она боится меня до дрожи. Даже несмотря на то, что она мне в дочери годится
И забрать её отсюда я не мог прямо сейчас, как хотел. Отец не позволит. Выследит нас и причинит ей вред. Сделает что-то ужасное. Скорее всего, убьёт. Потому что она человек, а он ненавидит весь её род, и посчитает личным оскорблением, если я объявлю, что парой его сына стала одна из подопытных лаборатории, человеческая девушка