Понятия не имею. Может, наша рентгеноглазая Лисонька скажет?
А я я ни слова не могла произнести.
Они не репти, это точно. По моему позвоночнику не бежали ледяные иглы, как всегда случалось при взгляде на змееподобных, а в сердце не рождалась беспричинная холодная ярость. Наоборот, я ощутила странный жар чуть ниже солнечного сплетения. Дыхание вдруг перехватило, и стало тяжело дышать, а сердце, споткнувшись, забилось быстрее.
И это всего лишь при взгляде через мертвое стекло экрана! А что будет, если мы с этим подозрительным костюмированным типом столкнемся нос к носу?
И я вдруг поняла: мне нужно исчезнуть, немедленно.
Врожденная интуиция и благоприобретенное боевое чутье единодушно вопили: прочь! Даже в одном здании с этим смертельно для меня опасным мужчиной нельзя находиться! В одном городе! Вообще на планете!
Он они не репти, хрипло выдавила я, так как полковник все еще ждал ответ, нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Я не знаю, кто. Мне мне дурно, профессор. Можно выйти?
Покинуть пост во время дежурства? Ренски вздернул седые брови. Да еще в такой момент?
В какой? слабея, я сползла в кресле, с усилием отвела глаза от дисплея.
Сразу стало легче, и я села поудобнее, вполоборота к мониторам, чтобы фиксировать краем глаза передвижение чужака да не простого, ой не простого! Наверняка особо опасного врага, одним видом способного деморализовать, а то и довести противника до инфаркта!
А тот еще и как нарочно остановился перед зданием, оглядывая его внимательнейшим взглядом, словно сканировал до самых потрохов. Не архитектурой же любовался.
Интересно, все-таки какого цвета у него глаза?
Так, Василиса. Отвела взгляд. Быстро, я сказала!
Но Ренски заглушил мой внутренний голос, рявкнув командным тоном:
Курсант Эхо, зайди!
И в ту же секунду, не успел полковник закрыть рот, как открылась дверь и вошел мой чернобровый и черноглазый, черноволосый и чернобородый куратор, почти уже выпускник, красавчик Райз Девор, которого Снежка почему-то терпеть не могла и всячески сторонилась. Вот и сейчас она съежилась и вжалась в спинку кресла, а выражение милого личика стало кислым, как перебродившее в уксус вино.
Не понимаю, что за табун черных кошек между ними вечно шляется, но факт остается фактом: Райз тоже с трудом переносил мою подругу.
К счастью для нашей дружбы, недолго ему надо мной кураторствовать, до конца лета. Официально курсанту Девору оставалось сдать летный экзамен и защитить магистерскую степень его факультет, как и мой, считался гражданским. А неофициально выполнить выпускное задание, суть которого обычно не разглашалась, и получить офицерское звание.
Райз щелкнул каблуками, но честь отдавать не стал, поскольку тоже был не в форме, а щеголял в модных джинсах и майке с забавным принтом печального енота.
Докладывай, только быстро, приказал полковник Ренски.
У подопечной выявлена эмоциональная нестабильность пятой степени, профессор. Слишком быстрая и острая реакция на объект «Зеро», причем, кардинально противоположная обычной реакции на объекты второго класса.
Хоть бы постеснялись при мне меня препарировать и по полочкам мои эмоции раскладывать!
Интересно, что за объект «Зеро»? Уж не мою ли золотую мечту начальство так уничижительно обозвало?
В подтверждение догадки, полковник бросил взгляд на картинку с внешней камеры, где сверкающие золотом выпендрежники возобновили шествие.
Странно пробормотал он. Не ожидал.
И оба мужчины, старый и молодой, осуждающе посмотрели на меня.
А я соорудила морду кирпичом и уставилась на дисплеи с внутренних камер в фойе, где к разгневанному репти и его телохранителям высыпал взвод внутренней охраны отеля. А начальство, между прочим, даже не трепыхалось, обсуждая мои ни к черту не годные нервы и слабый самоконтроль. Это у меня-то?!
Троица чужаков вошла, наконец, в здание, и наша четверка, даже полковник, разочарованно выдохнула.
Картинка, генерируемая камерами с фильтром, не показала никаких изменений во внешности этих гостей. Люди как люди.
Мне очень интересно, почему у нашей Лисички такая нестандартная реакция на хм обычных людей, пробормотал Ренски, и в его голосе сквозило такое разочарование, а в сверкнувших глазах куратора Райза засветилась такая ирония, что я покраснела.
Но тут нам стало не до внутренних разборок.