Пятьдесят седьмой убит.
Парень убрал пистолет в карман и спрыгнул с высокого стула.
Да будет твой сон вечен, шепотом добавил.
Подобрал пустую гильзу. Разогнувшись, обвел горящими фиолетовым огнем глазами всех в заведении. С молчаливым ужасом посетители таверны смотрели в его сторону. Особым вниманием парень удостоил пьяного мужчину, что требовал с него монеты. Глаза пьяницы в секунду стали трезвее, тот вяло завертел головой, скользя ножками стула по полу. Пытался отдалиться от парня подальше, но мозг слишком плохо соображал. Однако убийца и не думал стрелять в кого-то еще. Моргнул, убирая фиолетовое свечение. Затем медленно и в гробовой тишине, провожаемый испуганными взглядами, вышел на улицу. И на время замер рядом со входом в «таверну».
Перед глазами пейзажи загрязненного города в тот момент словно расцвели новыми красками. Высокие здания, покрытые чуть темным налетом от дыма, черное от копоти небо, сквозь столь же мрачные облака которого еле проглядывались солнечные лучи. И бесконечное количество летающего транспорта. Хаотичные в своем движении они виляли вверх, вниз или по сторонам, чтобы не врезаться друг в друга. Практически все небо над головой заполонили транспортные средства. По улицам города же ходило тем же хаотичным потоком не меньшее количество его жителей. Не каждый мог позволить себе летать на дорогих «драурах», как эти стальные аппараты называли менее осведомленные. Официально их наименование было другим. Однако жители прозвали их так из-за количества выбросов в воздух. «Дра-» на языке нижних означало смоль или копоть, а «-ура» обычно ставилось в конце слова со значением чего-то сильного. Дословно же: «Сильная копоть».
Парень прикрыл глаза и блаженно вдохнул в легкие тяжелый, отдающий смолью воздух. Затем натянул сильнее капюшон и решительно повернулся направо. Быстрым шагом пошел к видневшимся вдали закоулкам. В то же мгновение оглушительно прогремело высоко над головой. Первые капельки дождя а шел тот очень редко парень увидел еще в воздухе, перед лицом. Они испарялись, даже не успевая долететь до раскаленного асфальта. Жара в городе из-за обильной копоти стояла просто невозможная. Однако жители успели к подобному привыкнуть, как и к здешнему воздуху, при каждом вдохе которого слегка ощущался привкус песка на языке. Вскоре дождь усилился до ливня. Это было даже большей редкостью на этом ярусе. Нескончаемым потоком тот все же успевал долетать до потрескавшегося в некоторых местах асфальта. С шипением массивные капли остужали его поверхность.
Парень успел промокнуть, пока почти боком шел между узкими домами, отчего ввалился в квартиру, изрядно ее испачкав на пороге. С одежды стекали близкие к черному оттенку капли. Они собрали в себе копоть города. Маленькими ручейками ниспадали к ногам, создавая там небольшую грязную лужу.
Кто?
Все в порядке, отозвался.
Жить ему приходилось с больной бабушкой, ведь оплачивать сразу несколько квартир не позволяли невысокие финансы. Заказы на убийства стали поступать к нему все реже, отчего напряжение только возрастало. Парень видел, что бывает с теми, кто остался без крыши над головой.
Разувшись, снял одежду, повесил на вешалку у входа и прошел по коридору к единственной в квартире комнате. С полуприкрытыми от боли глазами бабушка лежала на кровати. В руках сжимала массивное ружье.
Голодная?
Старушка еле кивнула из-за сковавшей тело слабости.
Послушай, подала голос, когда парень развернулся на выход из комнаты, зачем тебе нужна старая? Только продукты с деньгами на меня переводишь.
Эй! Мы обсуждали это.
Парень повернулся обратно и приблизился к кровати. Перешагнул через разбросанные на полу части двигателя, которые собирался в скором времени подороже продать. Присел на дряхлую тумбочку. У нее не было половины ножки, из-за чего прошлым воскресным утром пришлось вплотную облокотить ту о стену и кровать, чтобы не падала. Тумбочка опасно скрипнула.
Давай так, наклонился ближе к старушке, мы не будем больше поднимать эту тему, договорились?
Бабушка еле заметно кивнула.
Продукты переводим мы разве что на этих придурков, которые заявляются каждый понедельник. И «старая», передразнил он, нужна мне, что сейчас, что потом.
Парень положил ладонь на ружье, которое старушка продолжала сжимать у груди, и провел плавно пальцами по чуть теплой стали оружия.