Поездка за город - Сорокин Владимир Георгиевич

Сорокин Владимир

Владимир Сорокин

- Вот по этой проселочной, - Степченко показал сигаретой в темноту.

Шофер кивнул, вывернул руль и, мягко урча, "волга" закачалась на ухабах. Фары высветили дорогу: подсохшая глина, ободранные кусты и редкий березовый лес вокруг.

- Тут места хорошие, грибные, - тихо проговорил Степченко. - Лес редковат, а места что надо. Белых много... Не бывал здесь раньше? - он повернулся к Виктору.

- Нет, не приходилось.

- А я частенько. Как август, сентябрь - так сюда. В августе белые. Белые обалденные. И других грибов много, но белые - с ума сойти!

- Много? - спросил шофер, не отрываясь от дороги.

- За день ведро спокойно наберешь... правей, Петь, правей. Там низина... вот... а в сентябре - опята. Правда, не здесь, а подальше немного. Пройти отсюда километра два.

- А мы прошлый год по Ильинке ездили, - проговорил Виктор. - В начале октября. Опята почти сошли тогда, но ничего, ведра два набрали...

Степченко рассмеялся:

- Сразу видно, Витек, - не грибник ты! Два ведра опят! Да их машинами собирать нужно! Брезент постелил в лесу и носи охапками.

- Точно, - пробормотал шофер, огибая низину с мутно-коричневой водой. Мы, бывало, как поедем, так по два мешка набьем опят. Жена всю неделю перерабатывает.

Степченко докурил, бросил окурок в окно:

- Петь, вон возле тех березок остановимся...

Шофер подъехал к березам и заглушил мотор.

- Ну, вот и приехали, - Степченко вылез из машины, закинув руки за голову, потянулся. - Оооо... тишина-то какая...

Виктор тоже вылез и осмотрелся.

Кругом стоял ночной лес.

Виктор потрогал влажные листья молодой березы:

- А тут один березняк в основном?

- Да, - Степченко захлопнул дверцу, посмотрел на светящийся циферблат. - Полодиннадцатого. Нормально. Как раз вовремя...

Шофер откинул переднее сиденье назад, снял пиджак и, кряхтя, растянулся.

- Подремешь, Петь? - Степченко заглянул в кабину.

- Подремлю.

- Ну, давай, - Степченко выпрямился, хлопнул Виктора по плечу. - А мы пойдем потихоньку.

- Счастливо, - пробормотал шофер, устраиваясь поудобнее.

- Пошли, Витек. Там вон тропиночка.

Виктор шагнул за ним в темноту.

Под ногами зашелестела трава, захрустели сучья, влажные листья скользнули по лицу Виктора.

Степченко вынул сигареты, закурил:

- Я тут позапрошлым летом лося встретил. Идем с приятелем, а он поперек нам чешет. Здоровый, черт!

- Большой?

- Здоровый. Они, вообще-то, щас измельчали что-то, а этот - бык здоровый.

- Я под Брянском был когда, тоже видел. Правда, лосиху. И кабанов видели. Мы на уток ездили. Утром пошли, а кабан в бурте колхозном роется. Они только картошку убрали, поздняя осень.

- А он, значит, жрет ее? Здорово!

- Нас увидел, повернулся. А потом, как паровоз - деру. И сопит, прям, как танк.

- Ну, они мощные звери. Особенно осенью. Жирные. Я троих угрохал...

Переступили через поваленное дерево, вышли на более широкую тропку.

- А мне вот не приходилось, - проговорил Виктор, вглядываясь в сырую тьму поредевшего леса. - Тогда вроде и пуль-то не было. И стрелять по нему не хотелось...

- Да, с ними поосторожней надо. Если бить - так уж бить. А то один знакомый нулевкой решил по секачу пальнуть. Ранил, а тот за ним. Хорошо, друг выручил - добил пулей. А то б кишки выпустил.

- Да...

Лес кончился, по бокам дороги всплыли одинокие кусты. Слабый ветер шевелил их.

- Ну вот, - Степченко бросил сигарету. - Почти пришли.

- Действительно близко...

- А ты как думал. Я ж говорил - десять минут ходьбы...

Дорога пошла через поле.

Впереди показались серые коробки домов, мелькнул свет и послышалась музыка.

- Слышишь, раскочегариваются? - усмехнулся Степченко.

- Слышу.

- У них это на краю поселка, так что удобно... Дорогу назад найдешь?

- Найду.