Действительно, подошли два существа, повыше и пониже, оба в белых костюмах с золотыми нашивками, в намордниках. То есть, наверное, так выглядят их медицинские маски. Трудно сказать, кто из них мужчина, а кто женщина у обоих были длинные заплетенные косы, перехваченные плотными повязками.
Пока я на них дивилась, из меня начали убирать иглы, трубки, снимать клеммы, отсоединять провода. Последней сняли дыхательную маску и вынули воздуховод из гортани. Затем меня извлекли из стеклянного саркофага и переложили на кушетку.
И началось! Мне проверяли пульс, светили в глаза разноцветными фонариками, обследовали с ног до головы какими-то аппаратами. Может быть, и просвечивали. Затем мое несчастное тело протирали, мяли, массировали, мазали всякой дрянью и снова протирали, закапывали что-то в глаза и прочие пытки.
А я послушно поворачивалась и вспоминала.
Мое проваленное испытание в лесу. Ураган. Боль
Но что-то ускользало, неимоверно важное Впрочем, и мое сознание тоже ускользало жирным угрем сквозь пальцы.
В конце концов в один прекрасный момент я просто отрубилась.
Очнулась в каком-то небольшом, слабо освещенном помещении. Совершенно пустые стены отсвечивали золотистым металлическим блеском, слабо проступали более темные узоры, складываясь в арабески, светился невысокий потолок. Я лежала под легким покрывалом, в рубашке (меня одели, спасибо), и с минуту пыталась сообразить, что же не дает мне пошевелиться. Пока не поняла, что тревожит так сильно, до желания немедленно исчезнуть чужой взгляд.
Жаркий, настойчивый, давящий, словно мне на грудь поставили древний железный утюг с раскаленными углями. Такой до сих пор хранился в лесном доме моей бабушки. Повернув голову, я встретилась с невероятно золотыми, словно светящимися, глазами.
Здравствуй, Василиса, улыбнулся мне самый ненавистный во всей вселенной мужчина.
Я молчала, лихорадочно соображая, какую линию поведения выбрать. Дело осложнялось тем, что о драконидах в общем и об этом, золотоволосом и золотоглазом представителе правящего дома Эретаров, в частности, почти ничего не было известно. Я и видела-то его в совокупности несколько часов, а разговаривала несколько минут.
На вид ему можно дать лет двадцать пять, не больше.
Но между нашим Солнцем и звездой Тубан в созвездии Альфа Драконис, откуда явились на Землю дракониды, было кошмарное расстояние, примерно в триста десять световых лет. Даже если корабль драконидов двигался со скоростью света, то ему понадобилось самое меньшее триста десять лет, чтобы прилететь к нам.
Так сколько же лет на самом деле этому гладкокожему и так похожему на человека существу? Кстати, его светлые волосы, забранные в низкий небрежный хвост, стали явно длиннее с того дня, как он тащил на руках обессиленную и измученную меня в свой чертов корабль.
Я мысленно застонала, сообразив, что капитан сказал мне в анабиозной камере звездолет приближается к цели, то есть, почти вернулся на родину, к звезде Альфа Драконис. А это значит, все, кого я знала на Земле, давным-давно мертвы Мама, папа, брат Ярослав, прабабка Даромила и даже один синеглазый репти
Щеке стало горячо.
Скользящим движением золотоглазый приблизился, сел на мою койку и осторожно вытер мою слезу. И вторую. А потом я запретила себе плакать.
Горячий и влажный от моих слез мужской палец между тем опустился и погладил мне подбородок, слегка задел нижнюю губу
Не смейте, призвав все свое самообладание, твердо сказала я и отвернула голову. Вы меня похитили, но это не дает вам права нарушать мое личное пространство.
Он убрал руку на мое бедро, провел легонько вверх по покрывалу, собирая его складками. Но, несмотря на нагло-захватнические действия, его голос прозвучал холодно и отстраненно:
Послушай меня, аль-дэй, и не перебивай. Пока ты лежала в анабиозе, тебе давался ускоренный курс языка, культуры, этикета, иерархии и истории империи драконидов. Конечно, ты еще не научилась пользоваться этими знаниями, но умение придет быстро. И первое, что тебе нужно сделать это вытащить вложенное в твою память знание о роли аль-дэй и их отношениях с аль-тарами, повелителями. Тебе придется принять тот факт, мое сокровище, что в присутствии твоего аль-тара у тебя нет и не может быть личного пространства.
Я подавила вспышку ярости. Может быть, напрасно. Но он что-то почувствовал, потому что его рука медленно и неохотно убралась с моего бедра.