Но главное его появление могло означать только одно: у меня снова есть выбор. А это значит, что Габриэль жив!
Глава 2
Расслабленно развалившись в массажном кресле и цедя из трубки укрепляющий напиток, Аррадор прогонял перед глазами массивы последних новостей и данных о состоянии флота и краем глаза наблюдал на боковом мониторе за пробуждением аль-дэй. Не ускользнуло от его внимания и движение девушки, проверившей первым делом безымянный палец левой руки, и ее полная облегчения улыбка. Аль-тар проследил: ее рука была пуста. Чему же она улыбается?
Он нахмурился, затребовал данные из императорского архива о треклятых кольцах и, выплюнув гибкий позолоченный нагубник термостакана, остановил массажный механизм.
Расслабиться не получалось. И прежде всего из-за его новой проблемы. Сканирование эмоционального фона Василисы не радовало аль-тара: девушка по-прежнему держала экран поднятым, не позволяя проникать дальше поверхностных эмоций. Сильных, бурных. Но сиюминутных. Аррадора интересовали куда более глубинные, сущностные. Вот к ним-то и был перекрыт доступ.
Наличие экрана стало неприятным открытием. Он возник в тот момент, когда аль-дэй увидела на Земле падение Чернозмея, исчез вместе с сознанием Василисы, когда энергетическое и эмоциональное истощение лишило ее чувств, и вновь появился в момент ее пробуждения в анабиозной камере.
А значит, она его не контролировала, и это естественная защита, созданная непонятным образом и подпитывающаяся из неизвестных источников. Сама аль-дэй вряд ли даже осознавала его присутствие.
Какие еще сюрпризы преподнесет Аррадору потомственная ведьма, еще даже не прошедшая полную инициацию?
И стоит ли ему подталкивать эту хрегову инициацию?
С одной стороны, ему, да и всему императорскому дому, нужна полностью раскрытая, сильная и обученная аль-дэй.
С другой, чем она сильнее, тем менее поддается контролю. Чего стоит ее выходка с Драконьим кольцом! Да и сама ситуация с репти.
Это бесило больше всего. Репти исконные враги, ненависть к ним записана на подкорке у всего рода Пасных, она изначальная, не поддающаяся ни лечению, ни искоренению. Так почему Василиса надела кольцо, полученное от одного из самых омерзительных из кланов урргхов Черного? Как смогла переступить через отвращение?
Не хотелось признавать свои промахи, но Аррадор понимал: похищение девушки стало непоправимой ошибкой.
Нужно было выждать, расположить Василису к себе лично и к драконидам в целом, завоевать ее симпатии, сыграть на жажде знаний и позволить не заставить, а позволить выиграть отбор в экспериментальную группу. И лишь тогда ускорить отлет.
А он сделал все наоборот.
Да, им двигала лютая ненависть к Чернозмею и жгучая, хуже яда, ревность. А еще потрясение, которую он испытал, когда увидел репти, ставшего Крылатым.
Это было невероятно. Оглушительно. Невозможно.
И Аррадор не стал даже проверять, сумел ли он уничтожить гнусного нечестивца, посягнувшего на аль-дэй и само Небо. Уже не успевал.
Что ж, если не сумел сразу его добьют либо перепуганные люди, либо оставшиеся на Земле дракониды.
Он спасал аль-дэй от нее самой прежде всего. Но вряд ли Василиса это оценит. Это аль-тар тоже прекрасно понимал.
Следовательно, нужно изменить тактику, как бы это ни претило самому Аррадору. Он не привык расшаркиваться перед женщинами. Он до зубовного скрежета ненавидел все эти глупые ухаживания, льстивые комплименты, никчемные подарки, раболепные заглядывания в глаза и позорные вздохи, показывающие лишь слабость и зависимость.
Но что делать, если он действительно зависим от какой-то инопланетной дикарки и, если верить легендам, его сила значительно слабее без нее, чем могла бы быть с ней?
А в том, что легенды не лгали, он уже убедился на Земле. Он чувствовал потенциал, пока Василиса не подняла треклятый экран. И он видел крылья изначально бескрылого Чернозмея. Кто, как не она и ее сила дали врагу крылья? Омерзительное предательство!
Аррадор сжал и разжал кулаки, заставляя себя успокоиться. Мыслимое ли дело его, высшего, выводит из себя одна только мысль о каком-то низшем черве? Разве не должен светлый разум аль-тара всегда оставаться невозмутимым?
Он отвернулся от дисплея наблюдательного модуля из отсека Василисы и попытался сосредоточиться на колонках цифр и сведений, бегущих по визору, но еле ощутимая вибрация сигнала опять заставила отвлечься от дел.