Стихи. Том 1. 20222004 - Патрацкая Наталья Владимировна страница 4.

Шарлатанка осень разметала
Золотые косы по земле,
А потом о счастье растрепала
Всей своей березовой семье.
И волшебным действием с пеленок
Золотистой праздничной порой
По листве прошелся олененок,
И листву насыпал он горой.

Что-то призадумались осины,
Грустным стал осенний дивный сон,
Из коры сереют их лосины,
Но смеются тихо в унисон.
Вот они осенние разломы,
Яркие кленовые листы,
Рядом безутешная солома,
Из травы, засохшей до весны.

Зеленеет вредная крапива,
Все желтеют, зелена она,
Словно на века напилась пива,
Словно она вечная сосна.
А шарлотка славно получилась,
Яблоки в ней спрятались сполна,
Осень пить с ней чай не разучилась,
И тепла нахлынула волна.

Всю жизнь была «конструктором от Бога»,
А в «6 и 5» сказали тихо: «Нет».
Теперь мечусь во сне, ищу пороги,
Ищу себя на склоне женских лет.

Ищу, хожу, по фирмам, коридорам,
Пытаюсь отыскать свой прежний быт,
Я прохожу вдоль кульманов и компов,
Никто меня не знает, труд забыт.

Я столько в этом мире начертила!
Но все труды остались за чертой
Подписок, мол, не знаю, не юлила.
Научный труд без чертежей? Постой,

Коль спишь, так спи, пришла святая старость,
Не смеешь даже выйти со двора.
О, Боже мой! В своем уме? Так, малость.
Еще могла придумать. Жизнь добра.

Мне нравилось продумывать приборы,
Не лестницы, не платья, только их,
Из электроники на плате, как наборы,
Не спит мой разум, и во сне ретив.

Я благодушно почиваю
Без славы, почестей, похвал,
Я меньше уж себя читаю,
И не пишу за валом вал.

Ушел мой вал девятый, суя
осталась с мыслями одна,
И зеленею словно туя,
Слегка колюча, как сосна.

Короче ель пред вами, люди,
Мой ствол уходит в небеса,
Мои стихи никто не судит,
Из прозы выросли леса.

Я благонравна бесконечно,
Сама себя я не хвалю,
И все написано сердечно,
Я не писала во хмелю.

Я  беспробудно трезвый гений,
Поскольку я люблю КД,
Конструктор я была без лени,
А стала старой, я  нигде.

Десять лет мне в Самиздате ставили колы,
Те, кто пышно расцветали  сгинули они.

Только я без одобрений, зелена трава,
Я расту без сожаления, потому права.

Меня сильно унижали, но ведь я  трава,
Ниже я себя не стала, потому  права.

Из Серебряного века не забыт никто,
Бриллиантового века не было. А, что?

Если ныне бриллиантов я поэт Руси,
Интернет поднял атлантов, всяк поэт  пиши.

Бриллиантовые люди  интернета век,
Так поэт стал знаменитым, вечен человек.

Во времена болезней, злоключений,
Когда туда нельзя, сюда нельзя,
Познали мы без масок приключенья,
И стала ограниченной стезя.

Мы ходим в масках стройными рядами,
В перчатках появляемся всегда,
Вот так бы, да и в прошлое рядами,
Мы меньше бы болели и тогда.

Немного в масках мудрого знаменья,
Коль интернет разоблачает нас,
Так маски вносят легкое затменье,
И кто-то не узнает в масках нас.

Улетела шляпа
от порыва ветра,
в моде был Шаляпин
и немного гетры.

Лыжники на склоне,
шляпа на морозе,
прошлому поклоны,
лыжникам две розы.

И куда в морозы
направлялись люди,
чувствуя угрозы?
Их не позабудут.

То ли их ракета
невзначай задела,
то ли их прикладом
с некого отдела.

То ли за пушнину
отвечали люди,
ели солонину
в вечер очень лютый.

Да, удача, видно,
к ним была нечуткой,
темнота, не видно,
спали очень чутко.

Кто брезент разрезал,
кто порезал руку,
или был истерзан,
замерзая в крюку.

А теперь герои,
реплики на Дзене,
фильм из них весь скроен,
шляпа лишь на сене.