Живой? первым делом спрашивает Серый. Судя по голосу, его головная боль после вчерашнего не мучает.
Лучше б я сдох
Головушка бобо? ржет в трубку.
Если бы
И замолкаю. Дурацкая ситуация, если озвучить.
Миха? Ты чего? беспокоится друг.
Кхм, прочищаю горло, а потом, набрав воздуха в легкие и зажмурившись, на одном дыхании выпаливаю другу события сегодняшнего утра.
Ну делаа тянет кореш. Представляю заголовки газет: "Михаил Шведов отец" и знак вопроса. Или
Хорош, Серый, обрываю стеб. Не до газет сейчас. Мне помощь нужна.
И чем могу помочь я?
Ээ, понимаешь, этот пацан у него штаны мокрые
Ты хочешь, чтобы я их сменил? хохочет. Нет, брат, я чет не горю желанием, давай сам. Ты же типа Папа, выделяет последнее слово и у меня от него зубы сводит.
Вообщето я хочу попросить, чтобы ты купил что нужно. Согласно возрасту ребенка кидаю взгляд на открытые дверки шкафчика. Сколько Матвею? Меньше пяти лет, если Инка не соврала насчет отцовства. Как раз я фирму регистрировал, а она новость сообщила. У тебя же есть младшая сестра
Ага. И ей четырнадцать.
Ёмаё, я помню ее маленькой
Я тоже не понимаю, когда она выросла. Такая малявка еще недавно была, а тут уже гопники какието рядом с Варькой тусуются, задолбался гонять. Но это лирика. Лан, щас приеду, посмотрю хоть на сына самого Медведя.
О, супер. Давай, жду! И это, Серый
А?
Подгузники, что ли, купи.
Оо, начинается: подгузники, слюнявчики, пинеточки, Серега ржет. Будь он рядом, я бы его стукнул. Мне вот чтото не смешно. Будешь должен.
Без бэ.
После разговора с Серегой настроение немного улучшилось. Вдвоем с другом чтонибудь придумаем.
У Матвея ничего не меняется, он на том же месте в шкафу. Спустя два часа втихаря сыр с бутербродов съел, полкружки чая выпил. И все.
А че колбасу не съел? Она вкусная. Я что попало не покупаю. Попробуй.
Отвернулся.
Скривил ему рожицу. Подумаешь, царь.
И я, как холоп, наклоняюсь за подносом и уношу его на кухню.
Сложив руки на груди, с тоской смотрю в кухонное окно на улицу. На яркое солнце, отражающееся в окнах высоток напротив, на зелень деревьев, под тенью которых гуляют люди там жизнь, там свобода и заботы только об удачных контрактах и с кем провести ночь
За пацаном никто не возвращается, а мне уже надо что-то делать. И для начала набираю начбеза.
Степан, перехожу сразу к делу. Мне нужны видеозаписи всех камер в районе моего дома за последние три часа. Всех, да! Жду.
Так-то.
Вскоре приехал Серега. С порога торжественно вручил мне голубой пластиковый горшок.
Это, демонстративно тыкнул в его боковину пальцем, вместо подгузников! С крышечкой!
Я закатил глаза. Серого хлебом не корми, дай постебаться.
Очень смешно. Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моем месте.
Чур меня, чур, друг театрально замахал руками. Я в отличие от некоторых знаю некоторые способы контрацепции.
Строю Серому кривую рожу, дарю локтем тычок в бок, а он, хохотнув и увернувшись, продолжает как ни в чем не бывало:
Давай, иди знакомь с наследником, что ли.
Похож.
Не похож.
Да похож, смотри какой взгляд. К тебе тоже страшно подойти, когда ты не в настроении.
Пфф. Бред.
Мы сидим на корточках перед Матвеем минут десять. Разглядываем его, а он нас с Серегой. Поначалу малой отвернулся к стенке, когда новый человек в гостиную зашел, а потом, когда мы заняли изучающие позиции, друг из кармана вытащил небольшую черную машинку и поставил ее перед Матвеем. И тот немного начал проявлять интерес. Сначала на Серегу косился, потом на игрушку.
Серый, заметив это, начал машинку катать по полу. Прямо, с поворотом, с виражами, заносами и кувырками в воздухе. Разошелся не на шутку. Я бы даже сказал, впал в детство.
Вжжуух! Я Черная молния! машина взмывает в воздух выше наших голов. Бабах! стремительно несется вниз, но резко тормозит перед столкновением с препятствием и плавно замирает на полу.
Серега играется с машинкой как ребенок и ржет также громко, задорно. А за ним Матвей начал улыбаться тоже. Немного стеснительно, одними уголками губ, но улыбается! И где-то глубоко-глубоко, очень глубоко внутри, меня гложет обида. Почему с Серым у Матвея какой-никакой контакт есть, а ко мне игнор? Так-то я вроде как родной.