Кабинет освещался газовыми рожками, но сейчас свет притушили до максимума, чтобы можно было без помех наблюдать за казнью.
В комнате находились два полковника и двое военных чинами пониже: капитан и сержант.
Кроме них ситуацию в порту контролировал взвод карателей, а в оцеплении на ближайших улицах стояло ещё две спецроты КМС. Подходы к порту, как и выход с пристани перегораживали мезонные силовые ограды, создаваемые передвижными резонаторными станциями.
Такие меры предосторожности предпринимались неспроста. Среди приговоренных к казни, кроме знаменитых подпольщиков, находился еще главарь влиятельной бандитской группировки Четырехпалых, и власти опасались, что бандиты и подпольщики предпримут отчаянную попытку освободить своих.
Саму пристань вдобавок держали под прицелами два передвижных грамнистера, установленные в кузовах броневиков на паровом ходу. Грамнистеры издавали звук определенной частоты, который слышали только сахаи полукровки, рожденные от связей людей и пардов. Причем затыкать уши было бесполезно, звуковая волна воздействовала на всю поверхность тела, порождая вибрации определенной частоты, которая вызывала у сахаев мучительную головную боль и дезориентацию, блокируя сверхспособности, прозванные «Дарами пардов».
Казнью руководили два полковника, которые находились сейчас на третьем этаже здания администрации в бывшем кабинете диспетчера-координатора.
Один из них, виконт Станислав Шаранх, в обращении Сташ, в дорогом, отлично пошитом мундире с офицерскими аксельбантами, нашивками и прочими знаками отличия вальяжно раскинулся в кресле и время от времени брезгливо морщил нос, бросая взгляд на потрескавшийся потолок и потертый пол, стыдливо выглядывавший в просветы между драгоценными коврами. Сташ то и дело стряхивал несуществующую пыль с безупречно отутюженного рукава и ворчал, что кое-кто несомненно понесёт наказание за нерадивость, мол, следовало сделать в бывшем кабинете диспетчера-координатора полноценный ремонт, раз уж сам виконт Станислав Шаранх, полковник и аристократ, заместитель начальника всесильной Карательной Медицинской Службы, почтил своим присутствием столь жалкое здание.
Недовольство виконта распространялось и на его коллегу, сейч-полковника Виктора Пандау (в обращении Вип), ведь именно из-за него Сташу пришлось покинуть безопасный столичный купол и оказаться в этом заброшенном порту. Сташа раздражало в Пандау все: и поношенная полевая форма, и его пренебрежение к удобствам, и незнатное происхождение, и то таинственное влияние, которое он имел при императорском дворе.
Вернее, ещё несколько месяцев назад про Випа в столице никто и слыхом не слыхивал. А потом он вдруг появился в роскошных кабинетах императорской резиденции в этой своей раздражающе поношенной форме и с полным безразличием к этикету. Средних лет, худой, высокий, спокойный и молчаливый, Виктор Пандау всех держал на дистанции, со скучающим видом пресекая малейшие попытки коллег и придворных втянуть его в разговоры «за жизнь».
Но самое неприятное, что привёл его сам Арэс Антон Рэстлер, аристократ, эрл 8 и сейч-генерал, глава ВНИКа, гениальный изобретатель, прославленный инженер, доверенное лицо и главный советник самого императора Эжена Кровавого.
По рекомендации эрла Арэса император наделил Виктора Пандау невиданными полномочиями, наскоро создав под него Группу Чрезвычайного Реагирования, сокращённо ГЧР. По первому требованию Випу выделялись люди и ресурсы, он имел право привлекать сотрудников любых других подразделений, как из КМС, так и из ВНИК, а отчитывался выскочка сейч-полковник напрямую перед эрлом Арэсом и императором.
За прошедшие месяцы Вип развил бурную деятельность. Его подчиненные утверждали, что он сутками не ел, не спал, просматривая сводки и донесения, вербуя осведомителей и лично устраивая облавы, причем понять логику его действий отчаялись самые осведомленные сотрудники КМС. Возглавляющий Карательную Медицинскую Службу генерал, маркиз Эдуард Мирэй (в обращении Эдмир) как-то признался своему заместителю, виконту Сташу, что не понимает, в чем заключается цель группы Випа. Под руководством Виктора Пандау каратели то хватали простых жителей Зазеркалья, то охотились за некоторыми городскими бандами, а под конец вплотную занялись подпольем, вернее только одной из её боевых групп, знаменитой «Безбашенной Пятеркой».