Я только сейчас осознала, что всё это время судорожно сжимала цепь, подспудно боясь, что пленник решит взбрыкнуть. И проверяла, бесконечно проверяла свои печати, арканы, руны
Идёмте, ваша светлость, произнёс парень, закончив говорить. Злобно глянул на раба, всем своим видом обещая ему расправу при малейшем проколе.
Если вдруг не найдётся кровать, прохладно добавила я, принесите из любой соседней комнаты.
Слушаюсь, ваша светлость.
Он повёл нас по коридору, пока его напарник присматривал за служанками.
Через пару дверей остановился. Тут же подоспела самая первая из служанок, снова стрельнула глазами в пленника, но под моим суровым взглядом поспешила отпереть дверь.
Комната давно не использовалась, льерра Эльвин, произнесла, оправдываясь.
Надеюсь, её убирали не десять лет назад, хмыкнула я.
Что вы, убирают исправно, ваша светлость!
Чаю, кивнула я. И на всякий случай повторила: Две чашки.
Оглядела гостиную. Обнаружила сложенные в камине дрова и взмахом руки зажгла огонь. Огненный маг я, в конце концов, или нет? Пусть это и не считается хорошим тоном, но дожидаться, пока разбуженные среди ночи служанки сделают всё вручную, желания не было.
Следующими запустила магические светильники, придавшие уют даже мрачному залу в коричневых тонах.
Впрочем, здесь имелись и диваны один прямо у камина. И кресла, и маленькие столики. И даже ковёр на полу. По сравнению с голой комнатой, в которой последние десять лет спал Эрдан, когда его пробуждали из теневого стазиса, Коричневая гостиная казалась если не роскошной, то хоть относительно уютной.
Выбирай место, повела я рукой.
На коленях на полу? хмыкнул раб.
У кого-то были такие требования? с недоумением спросила я.
Разумеется. У всех. Если уж пытались меня куда-нибудь вывести. Проверить моё послушание.
Садись, где нравится, отозвалась я. Поговорим.
Странно. Очень странно. Принц представил мне этого мужчину как опасного пленника, которого держат исключительно в качестве воина. Даже не воина у него и воли-то своей нет! Скорее оружия. Но и с оружием так не обращаются! Его нужно чистить, беречь и хорошо ухаживать! Даже за обычным мечом!
Эрдан, наконец, выбрал диван поближе к камину. Я опустилась на соседнее кресло. Подождала, пока вернувшаяся служанка расставит на столе чашки, заварник и вазочку с печеньем.
На которое пленник бросил такой взгляд, словно его все десять лет ещё и голодом морили!
Я прикинула: сколько там с момента его пробуждения, часа три точно прошло? Если не больше.
Думаю, одно-два можно, ничего страшного, улыбнулась.
Думаешь, твой скупой принц не обеднеет? хмыкнул он.
Не называй Ниссвила скупым! возмутилась я. Ты его совсем не знаешь!
Я знаю его достаточно, почти отрезал раб.
И дело не в скупости, а в том, что тебе сразу нельзя
Тебе разве не сказали ничего о моей регенерации? поднял он бровь.
Нет, озадаченно произнесла я.
Мне всё можно. Почти сразу. Как только можно валять меня по полу и трахать, так и жрать.
Я поморщилась, но делать ему замечания, что он разговаривает с аристократкой, не стала. Что с пленника возьмёшь, вряд ли его обучали культурным манерам.
С другой стороны там, в камере, где он пришёл в себя, его действительно не щадили. Но и испортить ценного воина я не могу. Он должен отправиться в бой сильным и здоровым.
Объедаться будешь, когда доктора разрешат, отозвалась я, беря в руки одну из чашек. А пока только парочку. И чай.
Он бросил на меня взгляд, но отказываться не стал. Тут же закинул в рот две печенюшки и на лице на миг возникло такое блаженное выражение, что мне сразу же захотелось скормить ему все!
Остальные заберёшь с собой, улыбнулась я.
Эрдан подозрительно покосился, но промолчал.
Значит, ты в плену уже десять лет, решила я потихоньку выруливать к интересующей меня теме.
Двадцать, огорошил раб.
На несколько мгновений я замерла, пытаясь сообразить. Это как? Выглядел он максимум лет на двадцать пять. Если сбрить щетину не такую и длинную, какая могла бы нарасти за за сколько, интересно?
Как часто тебя приводят в сознание?
У меня нет календаря, пожал он плечами. Когда надо надрать задницы очередным тварям Бесцветных земель.
Но как же тогда? Ты говорил, лет десять я всё не могла разобраться.