Отвод глаз я наложила при выходе из лавки, а потом побежала совершенно неприличным образом, благо никто меня сейчас не видел. В дом Владимира Викентьевича успела попасть до появления хозяина и даже в свою комнату поднялась, ни с кем не столкнувшись. Кухарка, правда, что-то пробормотала про гуляющие сквозняки, когда я проходила мимо, но проверять, откуда те взялись, не стала и, думаю, минут через пять уже благополучно про них забыла.
У себя в комнате я разложила принесенные вещи на кровати и вытащила армейские учебники. Где-то в них был раздел по бытовым плетениям, а моя покупка нуждалась и в стирке, и в накрахмаливании, и в отглаживании. Как ни странно, первым мне попалось плетение для ухода за мехом, его я и использовала с внутренним трепетом. Этак ошибешься совсем немного, и дальше придется ухаживать уже за кожей без единого волоска. Права на ошибку у меня не было.
Поэтому плетение я строила особенно тщательно, а после использования даже зажмурилась, опасаясь увидеть результат. Когда открыла глаза и увидала посеревший мех, похолодела. Но это оказалась всего лишь сконцентрировавшаяся пыль, которую я удачно стряхнула за окно. Мех стал поприличнее и даже заблестел, хотя новым его, конечно, никто не назвал бы. Песец второй свежести
Остальную одежду обрабатывать было не столь страшно; в конце концов, плетения я применяла по очереди на каждой вещичке, поэтому, испорть я что-то одно, следующие останутся в целости. Но ничего не испортилось, слава богу. Или богам? Если уж считать этот мир своим, то, наверное, пора следовать его правилам?
Долго раздумывать над философскими вопросами я не стала, почистила последнее увесистый саквояж с чуть погнутым замком, который тем не менее хорошо закрывался. И в этом случае военное плетение не подвело: кожа приняла пусть не новый, но ухоженный вид, а металлические детали заблестели. Хорошенько потряся им, чтобы уж наверняка никакого мусора внутри не осталось, я заполнила его купленными вещами, оставив на завтра только длинную темно-синюю юбку и белую блузку с кружевным жабо, посчитав, что такая одежда переводчице подойдет. В саквояж же полетели и книги по магии, с вложенными в первый том документами и шитовским направлением. Больше я ничего брать не собиралась.
Я едва успела забросить все на шкаф и прикрыть отводом глаз, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не наткнулся случайно или целенаправленно, как горничная постучала и сообщила, что Владимир Викентьевич ждет меня на ужин.
Елизавета Дмитриевна, выглядите вы весьма взволнованной. Что-то случилось? проницательно поинтересовался он, едва я спустилась в столовую.
Фаина Алексеевна случилась, почти не покривила я душой.
Действительно, не устрой мне княгиня того, что устроила, я бы и не подумала о побеге до окончания гимназии. Но поскольку мне ее и так окончить не дадут, будем выполнять пункты плана обходными путями.
Ох, Фаина Алексеевна чересчур усердствует, вздохнул Владимир Викентьевич. Она не слушает никаких доводов. Возможно, будь вы к ней повнимательней
Вот еще, вскинулась я. Может, мне все ее желания по первому требованию выполнять? И клятву полного подчинения принести? Чтобы уж совсем, так сказать, облегчить ей жизнь. Назначила она меня, видите ли, себе в преемницы. А меня она спросила?
В таких вопросах согласия не спрашивают, удивленно отвечал Владимир Викентьевич. Это большая честь для вас, если она действительно так сказала.
Сказала, подтвердила я. Сегодня сказала. Только зачем оно мне?
Сила? Власть?
А будут ли они? Пока я вижу одни ограничения и желание княгини все делать за меня. Увольте от такого счастья.
Фаина Алексеевна желает вам блага, возразил он. Разумеется, как она это понимает. Но быть главой одного из крупнейших кланов Российской империи не так уж и плохо, хотя, конечно, обременительно. Разумеется, вам придется еще многое узнать, но
Ах, Владимир Викентьевич, давайте поговорим о чем-нибудь другом, взмолилась я. От разговоров о Фаине Алексеевне у меня полностью пропадает аппетит.
Аппетит у меня полностью пропал от задуманной авантюры, но в этом признаваться по меньшей мере неблагоразумно. Владимир Викентьевич не поймет, почему я собираюсь сбегать от силы и власти в неизвестность. Но пока мне не предлагают ни первого, ни второго, только манят их призраками, пытаясь получить полный контроль над моей жизнью. Индейское национальное жилище вам, ваша светлость, а не управляемая я. Возможно, и желание выдать меня замуж поскорее за кого попало проистекает из желания сделать мою личную жизнь таковой, чтобы я с радостью посвятила себя всю чему-нибудь другому. Работе на благо клана, например.