Моя любимая булли - Алекс Динго Сид-Ней

Алекс Динго Сид-Ней

Моя любимая булли

Глава первая

День разыгрался солнечный и ясный. Уже миновал экватор. И близился вечерок. Веял тонкий ветер. Дали в сельских лесных окрестностях Мурома завораживали и завали за собой. Небо сияло. И прямо отдавала лазурью. Плавно тянулись белые облака. И те порой принимали чудные образы. Но те не всем далеко открывались. Светило сияло жарко и прямо порой палило. Наседала июльская жара. Но та уже немного сникла. На пригорке высоком открывались виду дома небольшого селения Мутары. Здесь всего несколько улиц и переулков с небольшой площадью для больших встреч и празднеств. Река узкая извилистая «М» таилась за горками и лесными долами. В селе наблюдалась тишина. Лишь изредка подавал голос местный пёс Мак. Так его назвали за любовь к маку. Он сначала на булочке мак вылизывает, а потом съедает саму булочку. Редкий тип. Он большой, светло-рыжего окраса шерсти. И та густая. Голова массивная. Глаза добрые дикие. Язык слюнявый багряный всегда висит на подбородке. Мак обожает всякую выпивку. Его научил выпивать нерадивый хозяин Паша Щеглинов. Тот невысокий, коренастый. Лик дурной, но не лишён симпатичности. Глаза тёмно-синие. Он работник местного колхоза. И там трудится пастухом. И часто напивается вдрызг. Его пять раз увольняли за пьянку. Но завсегда брали обратно на работу. Его должность почему-то, никто не хотел занимать. Сейчас Паша находился в психушке. Там он проходил лечение, увидев какие-то странные существа, как объяснял доктору Жлобярову. Он выпивал палёную водку вперемешку с пивом. И закусывал мало. И это оказала на него большое воздействие. И этого он сам не мог понять. Доктор по виду сам невменяемый. И мало вникал в суть дела. Он лишь выписывал всякие пилюли и табетик. Полный шизик. И несколько напыщенный вылупон. Паша же уже готовился к выписке. И жаждал пойти на работу. Он сильно соскучился по родному стаду и псу. Его дома ждала семья. Но он не рвался домой. Там он часто скандалил и со всеми домочадцами бился.

Повеял лёгкий ветерок. По улочке села лихо пронёсся небольшой самодельный трактор. И тот крепко испортил воздух. Где-то на отдалении громко закричал петух. И кто-то лихо пьяно стал браниться матом. Возле забора на скамейке дубовой восседали местный селяне. Здеьс находилась бабка Авдотья Макаровина, местная знахарка Анисья Мудирина и знатная роженица Дуняша Абрамова. Они восседали на скамейке уже более часа. Она точили свои языки. И те прямо без костей. И мелют, и мелю что-то без остановки. Казалось, они перемыли всем уже кости и мозги. Прямо всем жителям села от мала до велика. Но всё равно находилась мысль для большой беседы. Они переговорили и перелаяли даже собаку Джусику, которая часто бесилась и поднимала лай на всю округу. И она долго не утихала. Но всё же местные любители сплетен её перебили. Джессика, махнув хвостом, спряталась в будке. Она большая, мощная, У неё мохнатая тёмно-золотистая шерсть. Голова массивная. Глаза золотистые добрые. У неё приветливые пригожие хозяева. И прямо ничем таким себя не проявили дурно. Местные сплетники Авдотья, Анисья и Дуняша бегло переглянулись. И треская семечки, взяли перерыв в своей часто пустой нелепой болтовне. Авдотья и Анисья как сёстры. Они и есть сёстры двоюродные. И прямо походят друг на друга. Они доярки. Лица пухлые багряные. Глаза округлые, цвета золотой ржи. Лицо весьма приятные, щекастые, упитанные. Авдотья как бочка. Грудь больше седьмого размера. Анисья чуть стройнее. Но тело у неё большое массивное и неповоротливое. Характер боевой, как и у сестры. С ними шутки плохи. Как-то они лихо на пару скрутили сексуального маньяка. И крепко тому набили по бокам. Дуняша Абрамова милашка прямо. Лицо округлое щекастое. У неё много веснушек. Волосы тёмно-рыжие. Глаза с огоньком. Там всегда много похоти. Она страстная и бойкая. Тело плюс-сайз. Грудь большая упругая седьмого размера. Прямо сочные у неё «дыни». И она любит ту выставлять напоказ. Хоть и замужем за комбайнёром Феней Абрамовым. Они породили уже девять детей. И Дуняша вновь в положении. Но ещё скрывает свою беременность. У неё пока всего пара недель. Он скромна и щепетильна. И какая есть. Она работает на пекарне. И знает толк в приготовлении вкусных пирогов с разными начинками.

Повеял тонкий ветерок. По узкой дорожке лихо пронёсся мотоциклист. За рулём старого ржавого байка восседал пьяный Тима Дзюин. Он молодой и буйный. У него три класса образования. Он говорит по слогам. Читать и вовсе не умеет. Тело жилистое. Лицо загорелое, плоское. Глаза тёмные. Его как-то крепко избили панки у остановки, где он бухал. И теперь он сам на всех кидается с кулаками. Но драться совсем не умеет. И силы ещё не накопил. С ним легко справилась даже девятиклассница пышка Тоня. Та его раскрутила за руки. И бросила в кусты на три метра. Он хотел с ней по пьяному делу зажечь. И сказал прямо, что, мол, хочет красивого секса. Но нарвался на неприятности. И крепко тогда себе обжог лицо крапивой в густой траве. Сельские сплетницы проводили диковатым взглядом нерадивого гонщика. Тот уже все столбы, казалось, сбил в селении. И гоняет как полный псих. От него быстро след простыл. Но воздух испортил душный бело-серый дым. И тот расплывался неохотно. Но всё же уплыл, когда подул резкий ветерок. И чудно зашелестели листья на деревьях. И прямо как будто шептались о чём-то меж собой. Селянки Авдотья, Анисья и Дуняша бегло переглянулись. И слегка отмахнулись от неприятного дымка. И выказали те ещё гримасы. Они всё же быстро вернули себе свои обычные лица. Но языки острые и дикие дали о себе знать.