Марк проявил благоразумие и не стал добиваться театральных страстей. Никаких скандалов, перепалок и драк, после которых выдают талоны на сеансы групповой терапии. Да, она перенервничала, но чувствовала, что с такой мелочью ее закаленная нервная система справится быстро. Всего лишь один день, одно напоминание.
Выскользнув из уборной, она сразу же натолкнулась взглядом на него. Марк стоял в коридоре, облокотившись на стенку, и, кажется, ждал ее.
Черт.
Тут камеры, сознался Марк.
Я подумала, тебя нет.
Не хотел обострять. Я и так смутил тебя утром.
Анна машинально качнула головой и уже раскрыла рот, чтобы возразить, но решила промолчать. Лучше не спорить, фраза за фразой он утащит ее в словесные дебри, и выбирайся потом оттуда как знаешь.
Ты изменилась, Анна.
Он оттолкнулся от стены и приблизился к ней на шаг, после чего замер и как-то странно посмотрел. Словно видел впервые.
Что-то неуловимое, но ты другая, добавил он.
Это комплимент?
Пока сам не знаю, он легонько улыбнулся, стирая возникшее напряжение.
А вот он не изменился. Она узнавала каждую деталь и каждый жест. Испытывающий прищур красивых темных глаз. Ленивая полуулыбка, готовая в любое мгновение превратиться в усмешку. Расслабленная поза. Небрежно закатанные рукава светлой рубашки с сероватым оттенком, который шел ему лучше всего. Кожаный браслет.
Она не заметила все это утром, оглушенная самим фактом его появления. Но теперь не могла остановиться и жадно всматривалась в него. Только вот взгляд. Непривычный штиль, словно Марк научился выдыхать и баловаться спокойствием.
Ты бываешь таким тихим, только когда все очень плохо.
Вымотался, случается.
Марк потянулся к ней рукой, собираясь поправить прядку волос, но Анна отстранилась.
Привычка, сказал он в оправдание и одарил той самой усмешкой. У меня скоро встреча. Пойдем, я покажу тебе логово босса.
Думаю, мне лучше воздержаться.
Пять минут, Анна, всего пять минут.
Он развернулся и начал отдаляться. Медленно. Очень медленно. Анна была готова спорить, что он жадно прислушивался к звукам за спиной. Он ждал ее шагов. И он, черт возьми, выиграл.
А тот залакированный детсад, это кто? тут же бросил он, стоило ей сделать шаг к нему.
Я же могу передумать и развернуться, Марк.
Он усмехнулся и по-хозяйски толкнул черную дверь дирекции. Только на табличке она успела заметить другое имя. Там черным по белому было написано «Андрей».
Это не твое заведение? спросила она, войдя вслед за ним.
Брата, кивнул Марк. Как оказалось, он из тех, кому нужен пряник. Причем исключительно.
Дорого обошлось откровение.
Да, переплатил, согласился он.
Он прошелся к шкафу и достал свежую рубашку. Анна же огляделась и подумала про себя, что это точно кабинет Севера. Скромно и по делу. Бордовая плитка для посетителей, здесь же скучноватый современный офис. И ни одной яркой детали.
За тобой пару недель будет ездить машина охраны. Не пугайся, я всего лишь хочу исключить любые неожиданности. Лучше перестраховаться.
Марк снял рубашку, и Анна не стала отворачиваться. Две горошины на плече и длинные линии на левой руке намертво приковали взгляд. Так странно, на его теле больше не было шрамов. Только эти. Три ранения, кровь из которых она останавливала.
Нечетный предлагал тату забить, насмешливо бросил Марк, выставив руку с суицидальными отметинами, Кинжал от запястья и до локтя.
И два голубя. Чтобы все сразу видели, что ты пошляк.
Он, наконец, оделся и потянулся за галстуком. Перекинув его через голову, он протянул ей концы.
Марк, выдохнула она и качнула головой.
Я не заслужил даже толику заботы?
Нет.
Он отвернулся и остановился у зеркала, где принялся колдовать с узлом.
Столь важная встреча? спросила Анна.
Она вдруг поймала себя на мысли, что его расслабленность передалась ей. Стало уютно и даже как будто тепло. Он не собирался огрызаться и кидаться упреками, ничего подобного, аттракцион невиданного мужского благородства буквально слепил глаза.
Может я тоже изменился и полюбил галстуки.
Хотя нет, все-таки он слишком спокоен. Так спокоен, что это даже плохо.
Что-то происходит, Марк?
Нечетный должен был все объяснить.
И больше ничего нет? Ты ни о чем не умалчиваешь?
Ты стала слишком мнительной.
Как скажешь.