При порезах и легких ранениях, на удивление нерешительно промямлил третий за своего соратника. Но здесь
Порезы и легкие ранения, перебила я его и прошлась до скулящего, придерживающего левую щеку бедолагу. Я растяжки ставила не для того, чтобы убить кого-нибудь ненароком. И вообще, не рассчитывала, что они сработают. Руку убрал, раненый послушался без споров и возражений, удивленно уставившись на меня, будто впервые поняв, что они добрались до цели.
Моя охранная система сработала отлично. Щеку оцарапало изрядно, местами старенький металл впился в мягкую плоть достаточно глубоко, но не распорол, не пробил до полости, а просто прошелся красивой, почти ровной бороздкой.
Шрам останется, с похвальбой заметила я и ловко открыла казенную аптечку, отставив личные запасы.
Пациент печально застонал, но стих, едва встретился с моим строгим взглядом. Не похож он все-таки на бойца, бледный какой-то и слишком уж пугливый. Ему от силы можно было дать лет двадцать, под плотной камуфляжной курткой пряталось тщедушное, пусть и жилистое тело, тонкие черты лица и робкие, едва ли не слезящиеся карие глаза глядели мирно. Парень не вписывался в компанию трех крепких ребят с Абаканами, бьющими по бедрам, когда им приходилось переходить от одного страдальца к другому.
В заветной пластиковой коробке бледно-красного цвета нашлись и йод в карандаше, и широкие пластыри, и узкие бинты. Все, для быстрой ликвидации мелких последствий.
Оттого уже через полчаса мы сгрудились над самым несчастным любителем совать ноги, куда не надо. Мужчине было не больше тридцати, достаточно крепкий, но не атлет. Кровь от лица схлынула, видать, много потерял. В темных волосах редкая седина, а из-за бледности точеный нос и скулы превращали его в гипсовый бюст античного героя.
Самый смелый осторожно стянул с него штаны и с умным видом изучал перебитую зубастым капканом ногу и волосы, вставшие дыбом от прохладного воздуха позднего лета.
Правда самому бедняге было все равно он старался даже дышать через раз, чтобы потреблять меньше кислорода и не гонять кровь так часто, как хотелось бы.
А мужик-то ничего. И внешне, и духовно. Вон, как стоически переносит ранение. Хоть сам и виноват, что не смотрит, куда идет.
Я скрестила руки на груди и огляделась. А у меня тут сбор бледных заключенных вид ноги всех привел в какой-то детский ужас. Будто она сейчас отвалится и заживет своей жизнью, выискивая виновника ее страданий.
Лучше б они с собой хирурга взяли, военного. Эти молодцы всегда готовы и к обстрелу, и к операции, и к ампутации, и ко сну стоя. И никакой бледности, прикрытых ртов и испуга в глазах. Все хладнокровно, четко, по делу.
Мда, разочаровано заметила я и присела рядом с капканным. Что скажете, больной? Может, сразу отпилим и дело с концом?
Позади раздался стон, кто-то из раненых не оценил юмора. Что ж, не для них стараюсь.
Мужчина тихо выдохнул, слегка подернул глазами и уставился на меня:
Пили, прошептал он. Главное быстро.
Ее ж не медведь откусил, с усмешкой возразила я и прошлась пальцами по ране, чуть выше и ниже. Перелома нет. Максимум трещина. Ходить будешь, но нескоро. Вам бы вертолет и транспортировку до ближайшей больницы, а не у меня тут на лавке лежать.
На подобный случай инструкций не было, робко заметил один из ходячих.
А терять и гробить людей были?
Участок погрузился в задумчивое и стыдливое молчание. То-то же, собрались тут истинные солдаты.
Аптечку несите, коротко скомандовала я и села на прохладную землю так, чтобы иметь возможность орудовать всем, что потребуется и не чувствовать стеснения в движениях.
Из-за левого плеча выплыла знакомая бледно-красная коробка. Я перехватила ее, раскрыла и сморщилась. Здесь нашлись и антисептики, и перевязка, но судя по характеру раны, бедолага сначала ничего не понял и от испуга дернул ногу, отчего сильно порвал кожу, а заодно и связки, выглядывавшие порой в кровоточащие дырки.
Без профессионала и подсказки, могу просто зашить раны и все перевязать, холодно озвучила я результат осмотра. Внутренние повреждения все равно придется восстанавливать в больнице. Да и у меня тут не полевой лазарет. Нет ни операционного стола, ни инструментов. Правда, я встала и задумчиво пошла к дому, не обращая внимания на тихий ропот за спиной.
Может, у меня и не найдется нужной аппаратуры, инструментов или лекарств. Но руки-то мои растут откуда надо и на полке хранится старенький швейный набор, которым приходится латать вещи. Вот они издержки и плюсы жизни вдали от цивилизации.