Приказчик только успевал разворачивать и заворачивать товар, мальчишка-подручный только успевал подтаскивать новое.
Почтенный, ты меня внимательно слушал? Кажется, чародей дал волю раздражению. Я просил длинный, сбалансированный, умеренно тяжёлый клинок, от доброго мастера, начарованный при ковке, особо устойчивый к магическим перепадам. Лучше пару. А ты что мне несёшь?
Приказчик кланялся как заведённый:
Прощенья просим, достойнейший доминус, только это всё, что имеется! Гномье железо есть, и доброе, и начарованное, так вы гномье не хотите
Значит, ни имперской работы, ни из султанатов? И из Шепсута ничего нет? И от сидхов тоже ничего? неподдельно удивлялся Публий.
Ничего, что вам бы годилось, доминус милостивый! Расторговались, как есть всё распродали!..
Распродали, хм ну а где хозяин ваш, почтенный Децим Эмилий?
Прощенья просим, с утра по делам уехали, раньше вечера ждать не велели
Идём, Шаарта, ровно сказал чародей.
Они ушли без покупок. Так вот, значит, чем хозяину не понравились её сабли
Драконоголовые не признавали магического оружия. Нет чести в поединке, где у одного в руках простая сталь, а у другого заклятая. Нет славы тому воину, что побеждает заёмной силой. Если умение твоё велико, храбрость высока, а клинок честен, боги будут на твоей стороне, а какое чародейство выстоит против богов?
Они обошли ещё три лавки, но везде повторялось одно и то же: перед ними выкладывали либо гномьи изделия, либо худо начарованные, либо совсем уж плохонькие мечи, какие и мальчикам для учения не дашь. И везде торговцы кланялись как болванчики и клялись, что больше ничего нет, а если и было, «так вчера продали, многодостойный доминус, о, если б вы нам только знать дали! Такой клинок, такой клинок вот только что за бесценок отдать пришлось!..».
Хозяин сделался совсем мрачен. В последней лавке, у вёрткого торговца-половинчика, для орки нашёлся добрый кожаный доспех, а более ничего.
Идём, Шаарта
Однако не прошли они и десятка шагов, как у них на пути возник пожилой сухощавый чародей в таком же чёрном плаще с золотой каймой, как у Публия Маррона. Но если у хозяина на фибуле летел ворон, то у старика качались изящные весы. За чародеем топали слуги: три мордоворота, ростом не уступающие Шаарте, а шириной так вдвое превосходящие.
Моё почтение, любезнейший Публий Каэссениус!..
Шаарте хватило одного взгляда: сила в этом чародее бурлила ничуть не меньшая, чем в хозяине, а может, и большая. Маг, сильный маг! Сильный и злой, вон как на хозяина щурится
Почтение, дорогой Лар Теренций. Не знал, что вы находите плебейские торговые ряды достойными вашего благородного внимания.
Хозяин тоже относился к этому Лару Теренцию без малейшего восторга. Шаарта крепче сжала эфесы. Она была готова.
Надо же! всплеснул руками старикан. Какое совпадение, Публий, мальчик мой!.. Вас я тоже никак не ожидал тут встретить, да ещё в столь неординарной компании!.. Не слишком ли щедро раздаёте пощёчины общественному вкусу, а, сударь?..
Конец изящной плётки в руке «дорогого Лара» указывал на Шаарту. Орка даже не моргнула она служит, она не уронит чести. Но силы в этом старике плескалось море. Холодной силы, мощной, яростной могущей сотворить с тобой что угодно.
Моя новая телохранительница, любезный Лар. Рад, что она вам понравилась, хотя, не буду скромничать, она стоит ваших трёх.
«Ваши трое» как по команде наградили орку не предвещавшими ничего хорошего взглядами.
По деньгам ничуть не сомневаюсь, хохотнул чародей с весами на фибуле. Теперь они с хозяином шли рядом, словно старые приятели; орке пришлось шагать бок о бок с мордоворотами. Те настороженно косились; Шаарта в ответ слегка пошевелила пальцами на эфесах. Пусть видят. Она не уронит чести неуместным любопытством, но если нужно, окажется быстрее всех троих.
Однако, Публий, до сих пор вы не замечены в, гм, прискорбной тяге к связям с другими расами и в телохранителе не нуждались. Зачем вам эта орка, если не секрет? Неужто у Ворона дела настолько плохи, неужто он впал в такую немилость, что вам за каждым углом чудятся ассасины?.. Старик любезно улыбался, но яду в голосе хватило бы, чтобы отравить всю Арморику.
Вы же таскаете за собой троих, огрызнулся Публий Маррон.
Помилуйте, друг мой, это всего лишь слуги. Должен же кто-то носить покупки! Так зачем вам орка?