В семь вечера я уже ушла с конференции, чтобы поужинать в ресторане и теребила яндекс такси. Цены конечно столичные обескураживали, но.. за удовольствия надо платить.
Киска время от времени пульсировала даже не столько от предвкушения члена, сколько от самой ситуации: сейчас я решусь, нажму кнопку, сяду в машину и поеду к мужчине, которого выбрала по фото утром.
Еще раз перезашла в анкету.
А что если я приеду, а он забыл?
Или не дождавшись от меня подтверждающего сообщения «Буду», он позвал другую?
Может написать ему, что приеду, уточнить, чтобы встретил у подъезда
Нет. Он лаконичен я должна соответствовать, а не нюни разводить. С одним уже «додружилась», «доуточнялась» теперь вон в трениках телевизор при мне смотрит, да попердывает.
А тут есть шанс всё начать с белого листа.
Еще раз посмотрела его анкету. В описании было написано «иррумация». Загуглила, что это. В шоке, но это именно то, что я хотела попробовать.
Я должна спросить пациентку:
Что ты чувствовала в этот момент?
Что я чувствовала? Что я словно спала раньше. Что жизнь имеет миллион возможностей, миллион дорог и поворотов, а я как трамвай езжу одним и тем же маршрутом. У меня все дрожало внутри. Я не знаю, как я решилась.
Эйфория отпускника?
Угу.
Последний раз, сидя за столиком ресторана, я сжала коленки, открыла яндекс с уже забитым адресом и нажала «вызвать». Заказала счет. Цены снова выбесили, в яндекс тоже цена подросла из-за повышенного спроса, но я уже настроилась. Да и опаздывать не хотелось.
Сев в машину, я снова зашла на его анкету и едва попадая в буквы от трепета написала «еду».
От него почти сразу пришло сообщение: «Переступишь порог, встанешь на колени. Буду ебать тебя в рот».
Я снова испуганно закрыла переписку, словно по моему лицу, как в кино бежали буквы отраженные от экрана и водитель мог всё прочитать.
По лицу действительно бежали огни, но это такси везло меня через большой город: вывески, витрины, светофоры.
Я отвернулась к окну.
У меня даже слюна начала выделяться.
В моем кабинете две тяжело дышащие женщины. Я чувствую электричество в воздухе. Мы обе возбуждены. Я стараюсь деликатно, пока пациентка говорит, переставлять напряженные ноги, чтобы не отвлекать ее.
Эмилия поправляет локон волос выбившийся из причёски и проводит рукой по румяной, пунцовой щеке. На моих консультациях она почти всегда заново переживает этот опыт.
Я вышла из машины. Подошла к подъезду и набрала домофон.
Моя сучка подъехала?
Его грубый глухой голос. Словно потусторонний зазвучал из и без того хрипящего домофона.
Чувствуя себя средневековой воровкой у врат сокровищницы, я попыталась ответить, но почувствовала в тот же миг, что к горлу подкатил такой ком, что я онемела.
Дверь пикнула не дожидаясь моего ответа.
В подъезде я слышала только цокот своих шелковых сапожек. Лифт опустился и из него вышел молодой отец с коляской.
В такой момент кажется, что все смотрят на тебя и все знают, куда и зачем я иду, но Он даже не посмотрел в мою сторону. Я нырнула в лифт, где еще раз в зеркало смогла лицезреть себя: замужнюю девушку, которая идет по незнакомому адресу к мужчине, который написал «буду ебать тебя в рот».
Я словно загипнотизированная. Словно крыса за дудочкой Нильса.
Нахожу дверь с номером. Стучусь. В последний раз поправляю волосы. Потом ее раз и еще один последний раз.
И еще разок, чтобы наверняка.
Дверь открывается.
Свет был выключен и его огромный силуэт словно материализовался из темноты. Мой взгляд поднялся от ног выше, к ширинке, потом по торсу вверх. Я физически чувствовала, как он разглядывает меня.
Мои ножки в шелковых сапогах. Упругие крутые бедра. Узкую талию.
Только в этот момент я поняла, что у меня уже несколько часов подряд стоят соски.
Он отшагнул, приглашая назад в темноту. Я перешагнула порог.
В это же мгновение я получила пощечину и встала на колени.
Только после этого дверь закрылась.
Я пытаюсь проморгаться, потому что в помещении очень душно. Я смотрю на часы и понимаю, что от оплаченной консультации остается шесть минут. Всего шесть и новый клиент, который будет рассказывать, как не может побороть свою детскую привычку дрочить на трусики своей матери в сорок лет.
Я замечаю как невольно наглаживаю пульт от кондиционера. Делаю попрохладнее. А Эмилия продолжает.
Он уткнул меня лицом в ширинку. Я чувствовала, как под тканью джинсов бьётся его большое сердце. Крепкое упругое лохматое сердце. Что-то животное.