А-а, это как раз белужка. Завтра моя Татьяна из её башки такую уху сварганит, пальчики оближешь.
Ну и рыбина, я таких ещё не видел. Акул ловили на экваторе, но они, по сравнению с этой, просто мальки. Пойду спущусь, погляжу
Погоди! Мы тут все рыбачим. Сейчас Клюз сапоги тебе резиновые подберёт и топор даст по-мощнее. Надень трико какое-нибудь старенькое и майку, что похуже. Видишь, волна по палубе гуляет. Надо будет сейчас балласт малость откачать, а то осадка лишнего, рыбачить хреново. Студент, возьми руль! А ты, Клюз, спустись, покажи начальнику, как осетра глушить. И чтоб за борт хвостом его бестер не скинул. Через пятнадцать минут всех рыбаков сюда, на инструктаж, а я сейчас осадку уменьшу
Поглазеть на рыбалку и поесть осетринки Володя был, конечно, не против, но перспектива самому рыбачить его не очень прельщала.
«Видимо, придётся порыбачить, никуда не денешься, недовольно рассудил он. Этот боцман, Ваня-Клюз, громадина под два метра. Руки, как грабли. Одной кистью может мне черепушку раздавить, как сырое яичко. Вот уж кто точно от обезьяны произошёл, причём от гориллы. Ломом не перешибёшь, а лишь пощекочешь. Создал же Бог образину».
Ты, Алексаныч, не бойся, бей прямо между глаз. Я обычно обухом ябошу, аж мозги на два метра разлетаются. Мы бошки всё равно за борт майнаем и требуху с ластами тоже. Берём только тушку хранить негде. А икра у них сейчас ещё зелёная, невкусная если только на жарёху. Через пару месяцев, ближе к маю, вся чёрная будет самое оно.
Слышь, Клюз, а что здесь за система? На что ловите-то?
Ни на что, сама в кукан залазит. Сейчас увидишь
Система оказалась несложная, но эффективная. По обоим бортам, от бака до юта, проложено по тросу. Длина рассчитана опытным путём так, чтобы они волочились по дну. Трос взрыхляет дно и отрывает от него ракушки, на которые сбегаются осетровые породы рыб. Посередине троса приделывается кукан дугообразный, похожий на хоккейные ворота, каркас, согнутый из толстой металлической трубы, к которому привязана сеть крупной ячейки, как сачок, длиной метра два. Куканы поднимаются консолями, управляемыми с крыльев мостика с обоих бортов. Стрелой, как удочкой, управляет вахтенный штурман главный рыбак. Через пятнадцать-двадцать минут поочерёдно с правого и левого борта один кукан поднимается, а другой погружается в воду. Высота ворот кукана где-то около метра, ширина чуть побольше. За один подъём из кукана вытаскивается штук пять-шесть рыбин. Когда трос взрыхляет дно, осётр клюёт ракушки и сразу его подхватывает кукан хвостом в сачок, а мордой в ворота. Ячейка сетки рассчитана так, чтобы рыбина не смогла вывалиться из кукана, запутавшись плавниками в сетке (ластами, как их называет Клюз). Задача Володи была всего-навсего убить или сильно оглушить рыбину ударами топора по голове и за жабры оттащить на середину палубы, где её потом разделают и разрежут на куски уже другие рыбаки. Поначалу ему было немного боязно. Средний осётр весит под восемьдесят кило, а длиной около двух метров.
«Не знаю, как Клюзу удаётся обухом размозжить осетру голову так, чтоб мозги разлетались?! У меня что-то и с пяти ударов убить не получается. Ну и бестер попался! Вообще всю башку раскрошил, а он всё ещё живой, гад, бурчал себе под нос Вовка. Похоже, придётся за жабры сначала вытащить из кукана. Дотащу уж как-нибудь волоком, ладно хоть рыбины все скользкие и палуба мокрая».
Вообще, эта чертяка очень живучая. Бывает, даже без головы бьётся и трепыхается. Если хвостом по ногам даст, может и ногу сломать, и за борт смайнать. Но у осетра зубьев нету, он губами из ракушек слизняков высасывает, рассказывал Клюз в перекур. Помню, на Кубе барракуду поймали. Такая тварь живучее бестера. У неё вообще, даже через пару часов отделённая от тушки башка может сама укусить, если будешь пальцами в не тыкать
На палубе рыбачат четыре-пять человек по четыре часа через восемь. Один забивает и подтаскивает, двое разделывают, а последний солит и укладывает в тару. Соль бузун, крупные кристаллы желтоватого цвета, запасается заранее. Идёт, например, по Волге мимо баржа с солью, вот и происходит с буксировщиком обмен соли на дизельку. Да и без дизельки, за пару литров водки могут отсыпать хоть полбаржи этого бузуна.
Днём от скуки солильщику кто-нибудь приходит помогать, одному здесь не справиться. Тары, как правило, не хватает, на судне всего двенадцать двухсот литровых бочек. Засаливали в пожарные ящики, которых по всей палубе шестнадцать штук, но и этого было далеко недостаточно. Кэп на свой страх и риск, от жадности или от азарта, приказал солить рыбу прямо в шахте лага. Эта шахта находится на полубаке, размерами два на два метра и глубиной метров шесть от палубы до днища. На дне находится трубка Пито, самая главная деталь лага, которым измеряют скорость судна в стоячей воде. Поэтому из-за рыбы на каботажных судах типа «Волгонефть» вряд ли у кого-нибудь можно обнаружить действующий лаг. Да он таким судам не очень-то и нужен. В реке они идут по фарватеру, где особенно не разбежишься, а в море на таких судах главное не скорость, а лишь бы добраться до порта назначения. Километров двадцать в час, больше всё равно не разгонишься, даже порожняком. В Каспии штормит иногда похлеще, чем в океане. Волгонефть железяка длинная, сто тридцать метров, а шириной всего семнадцать, надстройка на корме. Бывали случаи, когда такие суда ломались на гребне волны, даже двойные борта не спасали. Восемь штук танков. Обломится такое длинное корыто где-то посередине, и дрейфуют две половинки. Ладно бы порожняком, а бывает и с нефтью