Вечерние волки - Елена Булганова

Елена Булганова

Вечерние волки

Глава первая Собачий город

Начало катастрофы выпало на среду, на такой ранний час, когда не ждешь от жизни ни хорошего, ни плохого, а подвиги готов совершать только во сне. Столетнее зло пробудилось, выкарабкалось из-под земли и неуловимо поползло наверх, пока не прошило насквозь все этажи и квартиры

Я помню и никогда не забуду то недоброе утро, когда ливень затеял бой с карнизом и грохот этой битвы бессовестно вырвал меня из сна. Едва пристроила подушку на ухе, как зазвонил будильник.

 Обалдел?  зашипела я из-под подушки, рукой в спешке нащупывая источник звука на полу возле кровати.  Сейчас в угол полетишь. Не может быть уже утро.

Но будильник твердо стоял стрелками на семи утра. Почему же так темно и почему я ни капельки не выспалась? Я заранее предвкушала, какой злой и невыносимой буду сегодня на занятиях.

На смену назойливому звону пришли звуки пробудившейся квартиры: на кухне звякала посуда и мерно гудел, закипая, чайник. Грохала металлическими ножками о линолеум табуретка, на которой наверняка раскачивался мой неугомонный братец, шикала на него мама

К привычной какофонии утренних шумов скоро добавился оскорбленный собачий взвизг и дробный перестук улепетывающих лапок. Все понятно, наш йоркшир Мухрик терпеть не может мочить под дождем свою бежевую шерстку. Он наверняка уже выглянул в окно, просчитал все плюсы и минусы и пошел по пути наименьшего сопротивления: напрудил в закутке перед туалетом. За что получил по толстой попе свернутой в трубку газетой, талантливо изобразил, будто умирает от боли и обиды,  и сейчас уже устраивается спать дальше на кресле в родительской спальне. Ну почему, почему я не знаю способов так же легко и незамысловато отделаться на сегодня от института?

Я рывком соскакиваю с кровати, в темпе утепляюсь (махровый халат плюс кофта), поскольку в комнате непривычно промозгло, будто окно всю ночь простояло распахнутым настежь, затем тащусь в ванную. В коридорном аппендиксе сразу за моей дверью здорово пованивает, на линолеуме сохнет след от тряпки. Я щедро окропляю воздух освежителем воздуха, потом, не открывая толком глаз, в ванной привожу себя в относительный порядок. И уже чуточку бодрее отправляюсь на кухню.

А там мама жарит сырники и брат Сережка с обмотанным пушистым шарфом горлом одной рукой засовывает уже готовый сырник в рот, другой же выводит на столешнице молочные узоры.

 Привет, мам, а где папа?  говорю я, добредая до табуретки и спросонья едва не промахиваясь мимо нее. Приходится схватиться за край стола, ножки отрываются от пола и с грохотом опускаются назад, брат заливается счастливым смехом пополам с кашлем.

 Да тише ты, неуклюжая!  шипит мать.  Отец еще не вставал.

 А ему разве не надо на работу?  Эх, была такая надежда, что хотя бы подкинет до института на нашем «легасике».

 Он отгул взял, нас к десяти в поликлинику отвезет. Не выпишут, конечно, зря только протаскаемся в такую погоду,  вздыхает и поглядывает в сторону окна мама.

Тэк-с, похоже, в этой семье только мне суждено прожить гнусный день по казенному расписанию.

 Ой, что-то у меня тоже горло саднит, заразилась, наверно,  сиплю с надеждой, но, похоже, мои слова улетучиваются сквозь вытяжку над плитой.

 Зонтик не забудь,  говорит мама.  Куртку надевай уже осеннюю, обещают резкое похолодание. И поешь хоть раз нормально.

 Спасибо, что-то больше не хочется!  Я с оскорбленным видом отодвигаю тарелку с половиной сырника.  И глотать ужасно больно, кхе-кхе!

Я прохожу мимо материнской спины, ее волосы закручены в не слишком опрятную куделю на затылке, к воротнику халата приклеена желтая бумажка-стикер. Подавшись вперед, разбираю кривоватые прописные буквы, жирно выведенные черным фломастером:

«ЭТО НЕ МАМА. БЕГИ!»

Бросаю через плечо взгляд на брата и делаю ему зверские глаза. Серый в ответ высовывает до предела язык, и впрямь еще воспаленный.

Обреченно переодеваюсь в своей комнате, уже не реагируя на холод, который вроде как даже усилился. Ничего, в институте первым делом налакаюсь кофе из автомата, а может, и весь день просижу в нашем уютном буфете, под прикрытием развесистой монстеры и пыльного фикуса в огромных кадках. Я не лентяйка, но знаю свой предел: сегодня тот день, когда лучше взять перерыв в занятиях. В прихожей еще немного с надеждой покашливаю, вдруг мама все же заинтересуется? Но нет, никакой реакции, даже разговор с братцем Серегой не прервала. В раздражении хватаю зонт и покидаю квартиру.