От понимания, что мы снова встретились кружилась голова и сердце билось как обезумевшее. Держать себя в руках удавалось с трудом, я хотела сбежать как можно быстрее, чтобы перевести дух и немного прийти в себя.
Зачем тебе куда-то идти? удивился Йормэ и так же резко, как недавно повернул меня к себе, крутанул обратно. Ронни, это ее я выбрал для курирования. Ты же не возражаешь, если я сейчас заберу своего стажера? В курс дела введу сам, обещаю.
Роникер, процедил сквозь зубы сопровождающий. Сверившись с записями, он сказал: Можешь забирать. Ее и рекрута Зорич.
Лис опешил.
Что?
Соглашаясь на должность куратора, ты был обязан ознакомиться со всеми бумагами, что я тебе дал. Это был звездный час Роникера. Он с явным удовольствием добавил: В справке было указано, что куратору необходимо взять под свою ответственность двух стажеров. Одного ты выбрал, второго пришлось выбрать мне. Рекрут Зорич!
К нам подошла Иветт Зорич. Невысокая, болезненно худая и бледная девушка. Из всех двадцати рекрутов она была самой тихой и неприметной, пока дело не доходило до практических заданий. В поиске пропавших ей не было равных. Недостаточно сильная для того, чтобы выпускать своего зверя, она все же могла пользоваться его силой. Нюху Иветт позавидовали бы многие полноценные оборотни.
Йормэ не впечатлился ее внешним видом, а почувствовав в ней рысий дух, еще и сморщился недовольно.
Никудышные остатки, значит, проворчал лис и хекнул, когда я, наплевав на субординацию, наступила ему на ногу: обидно стало за девушку, сжавшуюся от его пренебрежительного тона. Подруга твоя, что ли?
У у него хвост, послышался срывающийся шепот из-за спин рекрутов.
Лис хмыкнул. Подобные врожденные особенности у оборотней, как хвост, или звериные уши, или когти вместо ногтей, было принято считать проклятой меткой. Таких оборотней прозвали ярыми и откровенно их боялись.
Любой на месте Йормэ давно избавился бы от своей особенности, чтобы не быть жертвой предрассудков, но только не он.
Таков уж мир, произнес лис, и я могла представить, как он довольно скалится за моей спиной. Одним даруют ненужное, у других отнимают важное. Жаль, сложно бывает понять, кто перед тобой обделенный мозгами или просто невоспитанный
Хватит, одернул лиса Роникер. Забирай своих стажеров. Надеюсь, ты не поленишься полноценно их проинструктировать. Теперь они твоя ответственность.
Сопровождающий велел остальным новичкам следовать за ним. Юна на прощание махнула мне рукой, хотя смотрела она в основном на Йормэ, и интерес в ее взгляде заставлял меня тревожиться. Однажды из-за такого взгляда я потеряла слишком много.
Хотя сейчас, кажется, у меня появилась возможность все исправить.
Когда из всех прибывших в полупустом холле остались лишь мы с Иветт, лис предложил подняться на второй этаж, в отдел, где нам предстояло работать.
Когда ты стал таким легкомысленным? спросила я, имея в виду его недавнее поведение.
О чем ты, пирожочек? Он беззаботно мне улыбнулся. Я просто счастлив тебя видеть. А ты нет?
Лисий ты сын, вздохнула я. Несмотря на то, что с волками лисы были родственниками и оба вида оборотней пошли от одного предка, в лисах собачья преданность как-то причудливо смешалась с природной хитростью и непонятно откуда взявшейся кошачьей непосредственностью.
Я была рада встретиться с Йормэ и испытала огромное облегчение оттого, что он, кажется, забыл, как плохо закончилась наша дружба. Но в то же время меня это тревожило: лис вел себя как ни в чем не бывало, будто мы не игнорировали существование друг друга два последних года его обучения в академии.
Мне хотелось спросить, правда ли все в порядке, но присутствие Иветт сдерживало.
Пройдя два пролета по широким каменным ступеням, мы оказались на лестничном пролете между двумя темными коридорами. Каждый из них заканчивался светлым пятном окна, и это внушало надежду
Йормэ уверенно свернул налево и распахнул первые двустворчатые двери. Деревянные, с причудливым резным узором и матовым белым стеклом, они тихо скрипнули от резкого рывка.
Внутри, в просторном и светлом помещении, пахло кофе, чернилами и старой бумагой. Массивные письменные столы стояли островками: два стола, поставленных вместе так, чтобы сидящие за ним стражники могли видеть изможденные лица друг друга каждый раз, как поднимают голову. Проходы между ними были удобными и достаточно широкими, чтобы тележка с корреспонденцией могла легко прокатиться мимо, не утянув за собой какую-нибудь бумажную башню, возвышающуюся на краю столешницы. Вдоль дальней стены тянулись деревянные шкафы-картотеки, поблескивая медными ручками. В стене напротив темнела небольшая, скромная и старая дверь, из-за которой как раз показался худенький парень с чашкой горячего кофе и бутербродом в зубах вторая его рука была занята свежим номером газеты. Увидев нас, он приветственно кивнул лису и неразборчиво пробубнил что-то сквозь бутерброд.