Простые холщовые штаны фасма в темных пятнах, на свободной рубашке в районе пояса большие рваные дыры. Я осторожно приподняла клочья ткани и обомлела при виде широких ран на теле существа. Кровью меня не напугать, да и немного ее было на жесткой и гладкой, словно деревянной, коже, а вот частичка блестящего белоснежного ребра, что выглядывала из раны, вызвала дурноту.
Что же с тобой приключилось? ахнула я и, осторожно приподняв рубашку с другого бока, судорожно сглотнула при виде подобных же ран. По спине прокатилась ледяная волна, кожу на затылке стянуло от ужаса: Это же следы от когтей!
Сжалась и быстро посмотрела на небо, словно в ожидании, что с неба спустится страшное чудовище. Преображенных драконов в крылатом облике я часто видела вдалеке А среди людей лицом к лицу встретила лишь однажды, еще ребенком, когда, играя на улице с приятелями, случайно испачкала грязью красивый наряд господина. Радужную ярость его изменившихся глаз мне не забыть никогда
Фасм судорожно вздохнул, и на краю раны показалось несколько капелек крови. Что бы там ни произошло у этого существа с драконом, почему крылатый ящер тащил его, словно добычу, в когтях? я не могла его так оставить. Я же будущий целитель! Вздрогнула и, словно очнувшись, подскочила да, стянув нижнюю юбку, принялась рвать сухую часть ее на полосы. Осторожно обмотала тело теми лентами, которые были более-менее чистыми, да подняла фасма на руки.
Ты не погибнешь, пристально глядя на закрытые веки существа, сказала я. Да, перед тобой лишь ученица, но мой папа самый сильный слышащий камни на сотни километров вокруг! Он тебя в два счета на ноги поставит!
Надеясь, что мое обещание отец выполнит, побежала по едва заметной тропинке в направлении дома.
Комната, где отец проводил прием пациентов, была темна, в свете единственной свечи я едва различала на кушетке очертания неподвижного фасма. Вокруг поблескивали и переливались сиреневатые друзы халцедонов. Отец с суровым выражением лица тщательно, рану за раной, насыщал оздоровительной энергией камня.
Комната, где отец проводил прием пациентов, была темна, в свете единственной свечи я едва различала на кушетке очертания неподвижного фасма. Вокруг поблескивали и переливались сиреневатые друзы халцедонов. Отец с суровым выражением лица тщательно, рану за раной, насыщал оздоровительной энергией камня.
Плохо, резюмировал он и, распрямившись, помассировал поясницу. Пока неясно, сумеет ли тело использовать насыщение энергией.
Он не выживет?
Я старалась говорить бесстрастно, отец твердил, что целитель не имеет права проявлять сочувствие, поскольку жалость мешает концентрации, но голос предательски дрогнул.
Через несколько часов узнаем, холодно ответил отец. Посмотрел на меня, и голос его немного смягчился: Опоздай хоть на десять минут, я не стал бы и пытаться. Удивительной силы духа фасм! С такими ранами он давно должен быть мертв.
Я решила не рассказывать про апофиллит, который и спас жизнь существа, поскольку слышащий камни сразу бы отобрал минерал, а у меня на него другие планы, которые отец может и не одобрить. Одхин редко экспериментировал То есть, никогда. Мне и так повезло, что в приемной целая какофония сильных камней, тонкую энергетику трудно расслышать при таком напоре «земных» камней.
Я к маме, пятясь, буркнула я и выскочила из приемной.
Фасму не помочь, но могу насытить мамочку чистой звенящей энергией редкого минерала. Надеясь, что камень слегка восстановился после мощного выброса на Крыле, побежала в другую часть дома. В коридоре едва не сбила с ног Ноуса.
Мама не спит? спросила у старого слуги, тот морщинисто улыбнулся и покачал головой. Махнула рукой: Я к ней!
Не дожидаясь кивка немого старика, побежала дальше. Нетерпеливо рванула дверь и замерла на пороге, любуясь лежащей на кровати женщиной. Вокруг ее тела одеяло прижато блестящими минералами. Мама выглядела как нежная хрупкая роза, которую положили на груду сокровищ.
Какая же ты красивая! ласково произнесла я. Закрыв дверь, подошла к кровати и, схватив расческу, провела щетиной по роскошным золотистым волосам: Чистый шелк А какая кожа! Эх, прогуляйся ты со мной по берегу реки хоть раз, все городские красотки от зависти бы удавились.
Положила расческу: Ноус уже тщательно расчесал ее волосы.
Это ты красивая, тепло ответила мама.
Она слабо приподняла руку, и я, опустившись на колени, порывисто схватила ее кисть: мама сегодня двигается лучше! Положила ладонь себе на голову и провела по волосам:
Не чувствуешь? Как мочало! И почему мне недосталась твоя красота?
Ты вылитая я в юности, одними уголками губ улыбнулась мама и добавила: Но почему платье в грязи?
Прости-прости, выдохнула я и, положив ее руку на кровать, выудила из кармана камень: Смотри, что принесла. Это апофиллит! Тонкая звенящая энергия, прямо как ты. Если я права, то сможешь даже сесть! Сейчас и попробуем
Отложила камень к другим и, закатав рукава, скорее для собственной концентрации, чем для дела, протянула ладони над кроватью.
Стой, прошептала мама. Не надо. Ты выглядишь уставшей. Отдохни
Не могу ждать, перебила я. Не терпится попробовать! Знаешь, у меня сегодня получилось даже на расстоянии! Представляешь?!