Какие? заинтересовалась герцогиня.
Я помню чудное мгновенье, стала декламировать девушка, передо мной явилась ты
Славные стихи! согласилась герцогиня. Будь Руцкий здесь, я позвала бы его к себе. Вместе с тобой, конечно, добавила, заметив ревнивый взгляд юной графини. Я привечаю пиитов. Ладно, мне пора.
Она встала, графиня вскочила следом.
Прощай, милая! герцогиня потрепала ее по щечке. Ты славная барышня. Красивая, с добрым сердцем. Хочешь ходить за раненым, ходи, препятствовать не буду, хотя сие весьма чудно.
Она пошла к двери, но внезапно остановилась и повернулась к Аграфене.
Хочешь совет от замужней женщины старшей тебя годами?
Буду счастлива слышать! присела девушка.
Не ходи замуж за этого Платона, даже если предложит.
Почему? огорчилась Аграфена.
Не пара он тебе. Авантюрист и революционер. Да, храбр, умелый лекарь и отважный офицер, но подумай сама. В тридцать один год всего лишь подпоручик. Другие в его летах полками командуют, а то и бригадами. За душой ни гроша. Какой из него муж и отец? Твое приданое спустит в карты или прокутит с цыганами, а ты будешь горе мыкать.
Вы не знаете его!
Щеки графини запунцовели.
Не знакома, согласилась герцогиня, но подобных встречала. Некогда сама увлеклась она оборвала фразу на полуслове. А потом встретила своего Георгия Петровича[19]. Замечательный человек: умный, добрый, деятельный. Много пользы России принес. У нас счастливая семья, чудные дети. Вот и ищи такого. Думаю, среди тех, за коими ходишь, найдутся, она улыбнулась. Подумай над моими словами, Аграфена Юрьевна!
Герцогиня вышла из кабинета, оставив собеседницу в расстроенных чувствах и мыслях.
Александр отложил исписанный крупным почерком лист, встал и прошелся по кабинету. В письме Кутузов сообщал, что позиция для сражения с неприятелем наконец-то выбрана, и он намерен дать Бонапарту решительное сражение. Обещал постоять за древнюю столицу и не пустить в нее неприятеля. Однако уверенностью письмо не дышало. Светлейший использовал обтекаемые фразы, и Александр, сам мастер недоговоренностей, чувствовал, что князь не уверен в успехе, как, впрочем, и сам царь. Не удивительно. Бонапарта еще никто не смог победить в сражении. Кутузов пишет, что неприятель ослаб, его коммуникации растянуты, у французов и их союзников нехватка в продовольствии и снаряжении, но так ли это на самом деле?
«Как бы то ни было, но изменить ничего нельзя, решил Александр. Жребий брошен. Помогай ему Бог!» Он перекрестился на иконы, покрывавшие стену в кабине (с недавних пор император стал чрезвычайно религиозен) и вернулся за стол.
Следующим письмом из пакета, доставленного курьером из действующей армии, оказалось послание от Виллие. Начальник медицинского департамента Военного министерства и по совместительству лейб-хирург сообщал об организации помощи раненым, перечислял количество подвижных лазаретов, число задействованных в них лекарей и фельдшеров, количество получивших помощь раненых, которых из Смоленска отправили в Можайск, Москву и Тверь. Все это подробно, обстоятельно, с цифрами и примерами. «Дотошный человек, подумал Александр, которому наскучило это читать. Хотя полезный. Но зачем он мне это доносит? Хватило бы отчета по министерству». Он уже хотел отложить письмо, как заметил внизу небольшую приписку.
«В Смоленске случай свел меня с интересным человеком, сообщал Виллие. Его зовут Платон Сергеевич Руцкий. Он бастард князя Друцкого-Озерецкого, уехавшего за границу еще при вашей бабушке, императрице Екатерине Алексеевне. Там Руцкий рос и получил медицинское образование. Как лекарь был взят в армию Бонапарта и отправлен служить в Испанию. Проявил себя так, что был приближен маршалом Виктором. Однако служить узурпатору не захотел, бежал от него и пробрался в Россию. Здесь прибился к нашим егерям, лечил их, а затем взял в руки ружье, дабы воевать неприятеля. Я его за то пожурил. Не след такому ученому человеку сражаться как простому солдату, их у России и без того довольно. Лекарь Руцкий отменный, что доказал на деле, вылечив ряд высокопоставленных особ. Так, командующему Первой армией генералу Барклаю де Толли свел сухую мозоль, от которой тот страдал. Руцкий подсказал мне ряд усовершенствований в лечении раненых, которые будучи применены, дали отличный результат»
«Вот ведь немец! возмутился Александр, откладывая письмо. О самом главном в конце, да еще как бы между прочим. Нет, чтоб прямо! Руцкий, значит? Помню я его. Хотя стоит уточнить».
Он взял со стола колокольчик и позвонил.
Напомни мне, сказал заглянувшему в кабинет адъютанту, проходил ли моим бумагам некто Платон Сергеевич Руцкий?
Как же-с! кивнул адъютант. Могилевский мещанин, прибившийся к егерям Второй армии. Славно воевал поляков, затем французов, отбив у тех батарею из четырех пушек. Затем бился на улицах Смоленска с ротой егерей, дав возможность дивизии Паскевича отступить в полном порядке, а затем сжечь за собой мост. Князь Багратион хлопотал о возведении Руцкого в дворянское достоинство и даровании ему офицерского чина, на что вы, государь, по великой милости своей изволили согласиться, пожаловав чин классом выше подпоручиком вместо прапорщика.