Здание так же в 5 этажей, и архитектура чем-то похожа. Вот только в отличие от предыдущего «чек-пойнта», на этот раз я был встречен дежурным милиционером, который поинтересовался, к кому я, собственно говоря, направляюсь. После моих объяснений он заявил, что мне следует пройти в отдел прозы, расположенный на самом последнем этаже, спросить редактора отдела Изольду Генриховну. Хм, я-то ладно, молодой, а вот каково пожилым писателям и поэтам с их одышками карабкаться наверх Специально, наверное, так устроили, чтобы поменьше народу к ним шастало. В общем, доскакал молодым козликом через ступеньку до отдела прозы, где три женщины и мужчина лет тридцати с округлившимся лицом, похоже, не столько работали, сколько гоняли чаи и травили друг другу какие-то байки.
Здравствуйте, я рукопись принёс.
Один из присутствующих, которого я как раз прервал во время рассказа им какой-то забавной истории, посмотрел на меня, словно на муху, жужжащую над вазочкой с вареньем.
Мальчик, какую рукопись? тяжко вздохнул он. Тебе сколько лет?
Пятнадцать, набычившись, буркнул я.
Небось стишки накропал? Ан нет, папочка пухленькая, похоже, целую повесть или вообще роман. Поди ещё и шариковой ручкой писал?
Со стороны женщин помоложе раздались язвительные смешки, а я стоял и медленно наливался злобой. Вот ведь паскуды, смешно им, словно я не начинающий писатель, а какой-то скоморох с ярмарки.
Товарищи, ну хватит уже, подала голос из угла пожилая, полная тётка с шалью на плечах. Вас как зовут, молодой человек?
Максим.
Давайте сюда свою рукопись, Максим. А рекомендация есть?
Вот
Катков какой-то, пробормотала она, пробежав глазами бумагу и прикрепляя её скрепкой с внутренней стороны обложки папки. Хорошо, присядьте пока.
Пока она глядела первые страницы рукописи, я сидел рядом, стараясь не обращать внимания на всё ещё раздающиеся за моей спиной смешки. По мере того, как всё более удивлённо приподнимались брови читательницы, смешки начали стихать, переходя в перешёптывания. Наконец, явно с неохотой, женщина сотрудница отдела оторвалась от чтения и подняла на меня удивлённо-подозрительный взгляд:
Максим, скажите, пожалуйста, а кто это написал?
Я мысленно вздохнул, а вслух произнёс:
Там же на первой страничке написано под заголовком, что автор Максим Варченко. Если что я не Максим Максимович, это не мой отец написал, а я собственной рукой вернее, собственными руками напечатал на машинке.
Хм, э-э-э, растерялась женщина, рыская взглядом по сторонам, словно в поисках поддержки. И долго вы это писали?
Долго, почти три месяца.
И это ты называешь долго?! воскликнул со своего места тот самый тип, что стебался надо мной несколько минут назад. Да у нас писатели годами книгу пишут, а потом ещё столько же в очереди на публикацию стоят.
Он встал, подошёл к нам и протянул руку к папке:
Изольда Генриховна, позволите?
Почитай, Павлуша, тебе тоже, надеюсь, будет интересно.
После чего вернулся за свой стол, углубившись в чтение. Ха, для писателя будущего, работающего за компьютером, три месяца и в самом деле достаточно долгий срок. Вспомнить хотя бы моего коллегу из Саратова, тот выдавал по роману в месяц, а то и быстрее управлялся. Лет за десять, как он ощутил в себе писательский порыв, написал почти семьдесят книг. Вот это я понимаю, скорость При этом обвинить его в графоманстве язык не поворачивался, я сам не без удовольствия читал эти книги. А тут отсутствие компьютера вносит свои коррективы, на машинке печатать гораздо дольше и неудобнее.
И давно вы пишете, юноша? продолжила свой допрос Изольда Генриховна.
Ну как В седьмом классе рассказик написал в тетрадке, а после этого ничего. И тут, как начался учебный год, меня словно обухом по голове приспичило написать роман. И сюжет словно сам собой родился.
Судя по аннотации, книга должна быть достаточно интересной, и слог у вас вполне, я бы сказала, сформировавшийся, даже, быть может, проглядывает собственный почерк Но ведь тут имеется одна небольшая, но очень вредная закавыка.
Она сделала паузу, надеясь, видимо, что я поинтересуюсь, в чём именно закавыка заключается, но, так и не дождавшись от меня вопроса, продолжила:
Вы ведь в свои пятнадцать не член Союза писателей РСФСР?
Пока нет, мотнул я головой.
Вот видите, а мы публикуем в подавляющем преимуществе тех, кто состоит в СП
А что, Пушкин, Тургенев, Гоголь или Толстой состояли в каких-то Союзах? немного невежливо перебил я собеседницу. По-моему, максимум, во что они объединялись это литературные кружки, и публиковали их отнюдь не за то, что они где-то состояли, а за талант.
Гляди-ка, а нашего юного писателя голыми руками не возьмёшь, хмыкнул Павлуша.
Вы мне не дали договорить, молодой человек, покосившись на Павлушу, с долей обиды буркнула Изольда Генриховна. А я хотела сказать, что за редким исключением иногда и не член Союза может написать очень неплохую работу, а порой даже гениальную. Но для начала желательно закончить хотя бы Высшие литературные курсы, я уж не говорю о Литинституте. Хорошо, что у вас хотя бы рекомендация имеется, правда, почему-то не заверенная печатью местного отделения Союза писателей, и из-за этого может оказаться пустышкой. Если хотите, мы зарегистрируем вашу рукопись, и при очень большой доли везения она даже может оказаться на столе у главного редактора, но увидит ли она свет, учитывая, что вы пока ещё школьник