Вера Колочкова
Выбери меня
© Колочкова В., 2019
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
«Скорый поезд Воркута Сочи прибывает на третий путь Стоянка поезда двадцать минут»
Голос диктора был сонным и недовольным, будто поезд Воркута Сочи вовсе и не должен был прибыть на вокзал точно по расписанию, а свалился ниоткуда, заставив диктора вынырнуть из дремотного расслабленного состояния.
«Наверное, хорошо им там, в поезде вяло подумала Варя, рассматривая некрасиво сломавшийся ноготь на большом пальце. Едут себе из холодной Воркуты в теплый Сочи, с наслаждением предвкушают И правда, вот бы оказаться в том поезде, в купе на нижней полке! Хотя можно и на верхней, какая разница Проснуться от толчка вагона, который остановился, услышать далекий сонный голос диктора И догадаться из своего сладкого спросонья ага, вон в какой город прибыли Большой город Глянуть бы на него в окно, да неохота»
Интересно, когда же она успела сломать ноготь? Наверное, когда вещи собирала, уходя от Максима. И не заметила, не до того было. Если б тогда землетрясение случилось или другой какой катаклизм, она бы тоже не заметила, наверное. Так все быстро и жестко произошло! Можно сказать, судьба сломалась, вся ее жизнь разбилась вдребезги! А тут какой-то ноготь подумаешь
Варе никогда не приходилось проводить ночь на вокзале потому, что некуда больше идти. Бывало, слышала от других о таких вынужденных ночевках и вздыхала жалобно бедные, мол, бедные Но чтобы себя соотнести с этими «бедными» такое и в голову не приходило. Но разве кому-нибудь приходит в голову что-то подобное, когда в жизни все хорошо, когда есть теплый дом и гарантированный бутерброд с маслом к завтраку? Когда живешь себе и живешь и не задумываешься ни о чем
Выходит, надо было задуматься. Надо было предполагать, пугаться, искать запасные варианты. Но опять же кто это задумывается о вариантах, когда жизнь течет счастливо и беззаботно, обещая впереди еще больше счастья?
Но теперь-то, теперь Зачем об этом думать? Только себя убивать. А она, Варя, и без того убита. Причем убита дважды за день. Если предательство можно считать убийством, конечно. Неожиданное предательство, будто нож в спину.
Краем глаза она увидела, как по проходу медленно бредут двое мужчин в форме, и вжалась испуганно в сиденье, сунув руки в карманы ветровки. И в самом деле, а если к ней подойдут, попросят билет показать? Что она им станет объяснять, если никакого билета нет и в помине? Что ей ночевать негде? Ну да, ага Они только этого ответа и ждут, чтобы попросить ее пройти на выход Интересно, какой умник придумал это правило? А если, допустим, человеку и в самом деле ночевать негде? Хотя бы одну ночь почему нельзя-то? Одну-единственную ночь, может, самую отчаянную в жизни
Наверное, нельзя делать вид, что она боится. Наверное, надо сесть прямо, расслабить лицо и изобразить на нем безмятежность. Или хотя бы накинуть на него тень обреченности и усталости от долгого ожидания. Да, пожалуй, что так Наверное, обреченность выглядит достоверней безмятежности. Пусть полицейские думают, что она транзитная пассажирка, волею судеб застрявшая на вокзале.
Наверное, все-таки Варя переиграла то ли с обреченностью, то ли с безмятежностью. Не сориентировалась в промежуточных оттенках. Потому что один из полицейских прямиком направился к ней с явной готовностью задать свой сакраментальный вопрос
У вас есть билет, девушка?
Нет У меня нет билета.
Но без билета находиться на вокзале в ночное время не положено Ничего не поделаешь, такие правила
Да, я знаю. Я сейчас уйду, извините.
А вам что, ночевать негде? Можем проводить вас до привокзальной гостиницы, хотите?
Нет, не надо в гостиницу. Все равно у меня денег нет.
Как же так, девушка? Может, и документов у вас никаких нет?
И документов нет. То есть они есть в принципе Но с собой нет.
А прописаны вы где?
У меня все в порядке с пропиской, правда. Извините, я пойду
Куда вы пойдете?
Домой пойду По месту прописки.
Точно?
Да. Точно. Если нельзя ночевать на вокзале, я уйду.
Варя торопливо поднялась с места, и на лице полицейского отобразилось нечто вроде удивленного смятения не ожидал такой быстрой реакции, наверное. Ожидал, что она будет канючить, плакать, просить. А чего просить-то? Нельзя так нельзя Можно и уйти, по улицам побродить остаток ночи. Ей уж теперь все равно, куда свою душеньку неприкаянную приспособить
Господин полицейский Или как вас там Товарищ милиционер Что ж вы молодую девушку в ночь прогоняете, так же нельзя! услышала Варя за спиной возмущенный мужской голос и обернулась, движимая автоматическим любопытством кто это, интересно, вдруг решил за нее заступиться?
Защитником оказался деревенского вида дядька, плотный, краснощекий, с розоватой блестящей лысиной. Добрый дядька, наверное. Надо бы подойти, спасибо сказать Да ладно, обойдется. Она же не просила заступничества, вот и не надо Ей теперь вообще ничего не надо. Ей теперь все равно. А пропадать и без лишнего заступничества можно. Так даже лучше. Чтобы вообще ничего
Нет, что же это такое, гражданин Товарищ Как вас там теперь называют, не знаю! Что же вы делаете, а? Как вам не стыдно? продолжал возмущаться дядька. Это же превышение полномочий, между прочим! Сейчас не те времена! Вон сейчас на каждом углу рапортуют, что не человек живет для государства, а государство старается для человека! Вам разве вокзальной скамьи жалко? Что от нее, убудет за ночь, от этой скамьи? А вы Это же произвол настоящий