Ее губы были плотно сжаты, в глазах горел огонь решимости. Она воспользуется всем оружием, что есть в ее распоряжении. Им придется оглядываться на закон, привести веские доказательства ее предполагаемой виновности в преступлениях. Они будут вынуждены допрашивать ее по каждому из выдвинутых обвинений. Они станут изобретать доказательства, запугивать свидетелей, чтобы те давали нужные им показания, но она знает закон. Лучше, чем многие законники. Она сможет защитить себя даже перед лордами Звездной палаты. Ведь фактических доказательств ее причастности к смертям мужей нет. Да и откуда они могут быть?
Она не может сражаться с ними физическими средствами, зато у нее есть ум и знания.
Джиневра стояла посреди своей спальни и прислушивалась к карканью грачей в тополях у реки. Она думала о лорде Хью – о том, что она увидела под маской резкости и неприступности. Да, она ненавидит и презирает того, кто ради своих грязных целей готов выдвинуть против человека ложные обвинения, однако это не помешает ей применить главное женское оружие.
Джиневра вынула из гладильного пресса итальянское платье из янтарного бархата, расшитое черным шнуром. Четырехугольный вырез был украшен гагатом. В разрезе юбки сюрко [5] был виден котт [6] из черного шелка, расшитого золотом. Джиневра пристально разглядывала платье, а потом удовлетворенно кивнула. Оно отлично подходит для ее целей.
– Боже мой, цыпленочек, какая кутерьма! – вбежала в комнату Тилли. – О, ты сегодня наденешь это платье? Ох, и роскошное оно, ты правильно решила. Да, а что это за гости, если в их честь ты надеваешь такой наряд?
– Они приехали от короля, – ответила Джиневра, раскладывая платье на кровати.
– От короля! – ахнула Тилли. – А что королю вдруг понадобилось от нас?
– Мне это тоже очень интересно, – мрачно бросила Джиневра. – Распусти шнуровку. – Она повернулась к Тилли спиной, и ловкие пальцы старой камеристки быстро расшнуровали корсаж.
Хью провели в богато обставленную просторную комнату. Ставни были открыты, и помещение наполнял аромат роз, росших внизу.
Робин стоял на коленях на приоконной скамье.
– До чего же красивый сад, сэр! Как затейливо подстрижены кусты – в виде фазанов, змей и оленей. Никогда такого не видел.
Хью подошел к сыну и положил руку ему на плечо. За садом виднелась река, ее русло извивалось между зеленых лугов, на которых паслись овцы. Все в Мэллори-Холле дышало благополучием и порядком.
– Почему мы предъявляем права на землю леди Мэллори, сэр? – Робин поднял взгляд на отца. Его ярко-голубые глаза были точной копией отцовских. – Если у нее есть документы, я имею в виду.
– У нее есть документы, но Роджер Нидем не имел права завещать этот участок, сынок. Он принадлежал его первой жене, а она была нашей дальней родственницей. Леди Мэллори заморочила Нидему голову всякими юридическими тонкостями и убедила его завещать этот участок ей в случае его смерти. Однако эта земля принадлежит семье его первой жены и должна быть возвращена ей. – Хью прошел в глубь комнаты. – Эти спорные земли богаты свинцом. Неудивительно, что леди Мэллори не хочется отдавать их – ведь она долгие годы получает немалые доходы от добычи свинца. Эти земли, Робин, послужат хорошей основой для твоего будущего благосостояния.
Робин слез со скамьи.
– А вернуть эти земли сложно?
Хью рассмеялся, вспомнив слова лорда – хранителя печати.
– Судя по тому, что я узнал о леди Мэллори, думаю, это будет очень сложно. Но существует много способов освежевать лису. – Он открыл окованный железом сундук, доставленный его людьми. – Итак, что мы наденем в честь Пен?
– Она очень красивая, – сказал Робин. – А вы что думаете?
– Кто, Пен? – Хью с улыбкой взглянул на сына.