Дэвид и его жена на некоторое время примут ее с радостью, но при наличии шестерых детей, постоянно вертящихся под ногами, едва ли у них было лишнее место для гостей. Кроме того, мысль о скитаниях по друзьям в поисках приюта вызывала у нее неприятие.
Беспощадная честность заставляла ее признать, что поиски решения в случае, когда она внезапно лишалась дома, должны были потребовать некоторого времени и, несомненно, вынуждали к компромиссам. У нее были дальние родственники матери в графстве Корнуолл, но после ее смерти их общение ограничивалось краткими официальными контактами. Им пришлось бы писать письма… письма с просьбами. Арабелла поморщилась.
Джек стоял, опираясь широкими плечами о каминную полку, и наблюдал за ней. У Арабеллы было очень подвижное лицо, и ему не составляло труда разгадать ее мысли и даже их последовательность. Он ожидал, что Фредерик и его сестра окажутся внешне похожими, но не мог обнаружить ничего свидетельствовавшего об их кровном родстве. Он почти надеялся, что сходство окажется разительным. И тогда ему было бы просто держаться на расстоянии от нее и соблюдать чисто прагматические условия в предложенных им взаимоотношениях. Но, к своему удивлению, он испытал скорее облегчение, чем страх, обнаружив ее полное несходство с единокровным братом. А это, подумал он, не самая разумная реакция.
Эти размышления подвигли его на то, чтобы издать довольно резкое восклицание.
– Ну? – спросил он снова.
Она очнулась от своих мыслей, вздрогнув, оттого что он так внезапно их прервал. Теперь его лицо оказалось в тени, и это пригасило блеск в его глазах, придав им оттенок олова. Они стали жесткими и холодными и неприятно проницательными. И вдруг, будто он почувствовал, что она подглядела это его выражение, ничуть не согласующееся с его целями, его лицо изменилось. Герцог улыбнулся, и глаза его снова заискрились.
– Ну же, Арабелла, давайте вместе потешимся над леди Эслоп. Будь я вашим опекуном, не было бы ни слова сказано о неуместности нашего проживания в одном доме. В усадьбе полно людей, способных засвидетельствовать ваше благонравие, – экономка, горничные и… может быть, у вас есть старая няня?
– Я уже давно перешагнула тот рубеж, когда требуются опекуны или даже дуэньи, герцог, – напомнила она. – Мне двадцать восемь, я уже почти в маразматическом возрасте, и пора меня положить на полку.
Она казалась настолько удовлетворенной таким описанием собственной личности, что он не смог удержаться от смеха.
– В таком случае, дорогая, вы вполне способны принимать решения самостоятельно. Если сочтете, что в этом предложении нет ничего непристойного, кто сможет вам воспрепятствовать?
– Леди Эслоп, – возразила она поспешно и добавила многозначительно: – Но раз уж я перешагнула брачный возраст, моя репутация значения не имеет.
Она быстро соображала. Такое решение было необычным, но она ведь никогда и не была последовательницей и рабыней заурядных решений. В доме были свидетели ее беспорочного стародевского существования, и он был достаточно обширен для того, чтобы там могли жить два человека, не попадаясь друг другу на глаза, если бы им не захотелось видеться. Она могла просто вести себя так, как вела себя во время наездов Фредерика, и оставаться в собственных комнатах.
Арабелла пожала плечами:
– Предоставим кошкам сплетничать сколько угодно. Но вы можете не сомневаться, милорд герцог, что я никогда не посягну на ваше время и внимание. Я немедленно примусь за приготовления. Это, вероятно, займет несколько недель… Теперь письма идут так медленно. – Она повернулась было к двери, потом осознала некоторые неудобства нынешней ситуации.