Молодежь бежала из Большой Речки толпами, летом жил в ней старый и малый внуки с дедами и бабками. Зимой, занесенная снегами, Большая Речка замирала в сонном покое, больше похожем на сезонную спячку.
Активный народ тоже побежал. В школе зарплату не платили по полгода, а кормить детей одной картошкой с собственного огорода не особо хотелось. И школа перешла в руки активного местного клана, для которого пусть нерегулярный, но хоть какой-то источник бюджетных денег был в сто раз важнее содержания образования.
Охота и собирательство кормили Но еле-еле, без всяких изысков.
Капитализм был не настоящий? Не-а Как раз настоящий, самый настоящий капитализм. Как оказалось, он такой и есть. На Большой Речке невозможно заработать денег? И капитализму не нужна Большая Речка.
В XXI веке пошло оживление Появилось много машин, и Большая Речка стала намного доступнее. Люди стали богаче и меньше заняты выживанием. Значит, не так сложно потратиться на бензин, и времени чуть больше у людей. Встал вопрос о дороге А то плохая, сельская дорога. Встал вопрос о расширении туризма: место-то все же особое.
Раньше участок стоил тысяч восемь, а теперь около ста ста пятидесяти. Пока рублей.
В общем, Большую Речку опять начали осваивать, и уже с позиций капитализма. Честно говоря, у меня эта перспектива вызывает просто ужас. Ведь если реально что несет капитализм Большой Речке? Если реально строительство и хорошую дорогу, и хорошую гостиницу. С горячей водой, унитазами и душами, вкусной разнообразной едой и пышными перинами на кроватях.
Да-да еще со стриптизом, рестораном и хронически орущим телевизором. С интернетом, куда мгновенно уткнутся восемьдесят процентов посетителей. С телефоном, который позволит жить на Большой Речке, и притом продолжать вести дела.
Такой инфраструктурой смогут воспользоваться люди небедные, потому что везти все придется издалека. Это Англия и Франция маленькие, там транспортные расходы невелики, даже если везти все на окраины страны Там до самого дикого места в горах Корсики или на Оркнейских островах до цивилизации километров 4050. А здесь от Абакана 100 км, от Красноярска 400.
Все место будет организовано так, как захочется «хозяевам жизни». Для не богатых, какими бы яркими и интересными они не были, места в ней не будет. Разве что останавливаться у знакомых, как и раньше. Картофельный сектор экономики будет соседствовать с долларовым, практически не пересекаясь. А для местных судьба одна обслуживать больших людей. Хоть постилая постели и подавая туртефлю с текилой, хоть оказывая «сексуальные услуги».
У Андрея свое представление, как организовать туризм на Большой Речке: совершенно не капиталистическое. Например, чтобы без всякой хорошей дороги и без навязчивого комфорта, при минимуме связи с внешним миром. Чтобы сюда ехал контингент, которому нужно уникальное, а не комфортное. Кому хочется видеть исключительное место, а не меню на ста страницах, вести неспешные разговоры, а не торговаться, и отдыхать, принимая на кожу солнечные лучи, а не дергаясь в ритмах дискотеки. Отбор по интересам, а не по толщине кошелька.
Я буду всеми силами поддерживать этот проект: если он реализуется, Большая Речка останется Большой Речкой. Капитализма мы не выбирали ни я, ни Андрей. Мы совершенно некапиталистические люди. Капитализм нам нужен для того, чтобы на Большой Речке было как можно меньше капитализма.
Беседка
Беседка
Место отбирает человека. Человек устраивает и изменяет место. Вопрос как? Вот в Пушкинских горах первый их легендарный директор Гейченко просто увидел, что в той низинке должно что-то стоять. Построил там мельницу Мельница в низинке не «работает» ветра нет. Но с мельницей место стало еще интереснее. Потом, оказалось там стояла часовня И на городище Воронич всегда была церковь. Высокая и большая. Сначала деревянная, а когда в 1795 году Вындомский стал строиться в своем имении Тригорское, он заменил ее на каменную. Это была своего рода домашняя церковь семьи. Возле нее спят вечным сном и сам Вындомский, и его дочь Осипова, друг Пушкина и Александр Вульф внук Вындомского и сын Осиповой, друг Пушкина (тот самый, который увез из-под носа Пушкина Анну Керн в Петербург, хулиган).
Трудовой народ в священной борьбе с эксплуататорами и кровопийцами спалил эту церковь Теперь вот ее отстроили, и сразу стало видно городище, отделенное оврагами от остальной террасы Сороти, остро нуждается в таком завершении. Без церкви место просто обезглавлено. Так и стоял без головы несколько десятков лет (символ России).
Да-да Про Большую Речку Недавно Саша Волков построил беседку на берегу Большой. Беседка примыкает к двухэтажной бане, построенной уже давно Волковым-старшим. Пока не было беседки вроде, все так и надо. В моем романе «Медвежий ключ» разумный медведь лежал в крапиве как раз на этом самом месте. А как появилась беседка сразу стало видно, что ее тут и не хватало. Очень нужная беседка, она сразу завершает ландшафт. Полная законченность деталей.
Мой народ
О народе не говорит только ленивый. Вот и с Алешей Волковым мы сцепились на том, что же такое русский народ. Алеша полагает, что за кого готов воевать, к такому народу и принадлежишь. А я ни за кого не готов. Мое государство, за которое не грех и воевать, пало почти сто лет назад. Российской империи больше нет, и воевать мне не за кого и не зачем.