А назавтра мы идем с моей Галей на комиссию, и тот самый Линяо-цэцэ в торжественной обстановке - после тщательного медосмотра, конечно! заявляет мне, что я никакой не русский демократ, а самый настоящий китаец, но только помешавшийся на русском эксперименте с капитализацией экономики, и что через неделю смогу беспрепятственно возвратиться в родной китайский коллектив и даже возглавить бригаду жестянщиков по выделке знаменитых китайских термосов н Пекинском заводе пластмасс. И при этом вручает мне заверенную комиссией справку - по-ихнему, дацзыбао - и пачку таблеток на неделю - укрепляющих, говорит.
Не хотелось мне огорчать комиссию и лично Линяо-цэцэ, взял я это все молча и даже раскланялся в смысле благодарности. Да и что спорить? Неужто я сам себя хуже знаю, чем они? Уж очень всем им хочется, чтобы я, ивановский мужик, зачем-то подлинным китайцем оказался. Смехота. Хотя... может, в разведку готовят?
Пришли мы с моей симпатичной китаянкой домой, она вся цветет.
- Бась-нюнь, - говорит. - Нянь-пэнь-вэнь вэнань.
- Сяо, - говорю.
А сам - к зеркалу: что ж я, рязанскую рожу свою курносую не помню?
Гляжу в зеркало - а оттуда на меня пялится самый настоящий, стопроцентный китаец. Еще и постопроцентней, чем моя Лю-Хань, хотя про нее-то я давно стал подозревать, что она албанская шпионка.
Значит, правда?!.
Значит, китаец. Значит, никогда-никогда нам не жить в обществе подлинной русской демократии.