Директор заглянул в спортивные залы, но там уже никого не было, только кто-то плескался в шаровом бассейне и звенело эхо под потолком. Директор пошел дальше, неторопливо переставляя ноги в тяжелых магнитных башмаках. На Амальтее почти не было тяжести, и это было крайне неудобно. В конце концов, конечно, привыкаешь, но первое время кажется, будто тело надуто водородом и так и норовит выскочить из магнитных башмаков. И особенно трудно привыкнуть спать.
Прошли двое астрофизиков с мокрыми после душа волосами, поздоровались и торопливо прошли дальше, к лифтам. У одного астрофизика было, по-видимому, что-то не в порядке с магнитными подковами он неловко подпрыгивал и раскачивался на ходу. Директор свернул в столовую. Человек пятнадцать завтракали.
Повар дядя Валнога, он же инженер-гастроном станции, развозил на тележке завтраки. Он был мрачен. Он вообще человек довольно сумрачный, но в последние дни он был мрачен. Он мрачен с того самого неприятного дня, когда с Каллисто, четвертого спутника, радировали о катастрофе с продовольствием. Продовольственный склад на Каллисто погиб от грибка. Это случалось и раньше, но теперь продовольствие погибло целиком, до последней галеты, и хлорелловые плантации погибли тоже.
На Каллисто очень трудно работать. В отличие от Амальтеи на Каллисто существует биосфера, и там до сих пор не найдены средства предотвратить проникновение грибка в жилые отсеки. Это очень интересный грибок. Он проникает через любые стены и пожирает все съедобное хлеб, консервы, сахар. Хлореллу он пожирает с особой жадностью. Иногда он поражает человека, но это совсем не опасно. Сначала этого очень боялись, и самые смелые менялись в лице, обнаружив на коже характерный серый, немного скользкий налет. Но грибки не причиняли живому организму ни боли, ни вреда. Говорили даже, что они действуют как тонизирующее. Зато продовольствие они уничтожают в два счета.
Дядя Валнога! окликнул кто-то. На обед тоже будут галеты?
Директор не успел заметить, кто окликнул, потому что все завтракавшие повернули лица к дяде Валноге и перестали жевать. Славные молодые лица, почти все загорелые до черноты. И уже немного осунувшиеся. Или это так кажется?
В обед вы получите суп, сказал дядя Валнога.
Здорово! сказал кто-то, и опять директор не заметил кто.
Он подошел к ближайшему столику и сел. Валнога подкатил к нему тележку, и директор взял свой завтрак тарелку с двумя галетами, полплитки шоколада и стеклянную грушу с чаем. Он сделал это очень ловко, но все-таки толстые белые галеты подпрыгнули и повисли в воздухе. Груша с чаем осталась стоять она имела магнитный ободок вокруг донышка. Директор поймал одну из галет, откусил и взялся за грушу. Чай остыл.
Суп, сказал Валнога. Он говорил негромко, обращаясь только к директору. Вы можете себе представить, что это за суп. А они небось думают, что я им подам куриный бульон. Он оттолкнул тележку и сел за столик. Он смотрел, как тележка катится в проходе все медленнее и медленнее. А куриный суп, между прочим, кушают на Каллисто.
Вряд ли, сказал директор рассеянно.
Ну как же вряд ли! сказал Валнога. Я им отдал сто семьдесят банок. Больше половины нашего резерва.
Остаток резерва мы уже съели?
Конечно, съели, сказал Валнога.
Значит, и они уже съели, сказал директор, разгрызая галету. У них народу вдвое больше, чем у нас.
Конечно, съели, сказал Валнога.
Значит, и они уже съели, сказал директор, разгрызая галету. У них народу вдвое больше, чем у нас.
«Врешь ты, дядя Валнога, подумал он. Я тебя хорошо знаю, инженер-гастроном. Банок двадцать ты еще припрятал для больных и прочего».
Валнога вздохнул и спросил:
Чай у вас не остыл?
Нет, спасибо.
А хлорелла на Каллисто не прививается, сказал Валнога и опять вздохнул. Опять они радировали, просили еще килограммов десять закваски. Сообщили, что выслали планетолет.
Что ж, надо дать.
Дать! сказал дядя Валнога. Конечно, надо дать. Только хлореллы у меня не сто тонн, и ей тоже надо дать подрасти Я вам, наверное, аппетит порчу, а?
Ничего, сказал директор. У него вообще не было аппетита.
Довольно! сказал кто-то.
Директор поднял голову и сразу увидел растерянное лицо Зойки Ивановой. Рядом с ней сидел ядерник Козлов. Они всегда сидели рядом.
Довольно, слышишь? сказал Козлов со злостью.
Зойка покраснела и наклонила голову. Ей было очень неловко, потому что все смотрели на них.
Ты мне подсунула свою галету вчера, сказал Козлов. Сегодня ты опять подсовываешь мне свою несчастную галету.
Зойка молчала. Она чуть не плакала от смущения.
Не ори на нее, Козел! гаркнул с другого конца столовой атмосферный физик Потапов. Зоенька, ну что ты его подкармливаешь, этого зверя! Дай лучше галету мне, я съем. Я даже не буду на тебя орать.
Нет, правда, сказал Козлов уже спокойнее. Я и так здоровый, а ей надо есть больше моего.
Неправда, Валя, сказала Зойка, не поднимая головы.
Кто-то сказал:
Чайку еще можно, дядя Валнога?
Валнога поднялся. Потапов позвал через всю столовую:
Эй, Грегор, после работы сыграем?
Сыграем, сказал Грегор.
Снова будешь бит, Вадимчик, сказал кто-то.