Дмитрий Быков так отзывается о Гумилеве: «Революция, этот заблудившийся трамвай, который прокатывается по живым судьбам, не несет свободы, а несет страшное предопределение. Все время хочется крикнуть: «Остановите, вагоновожатый, сейчас же остановите вагон!» А он не останавливается, потому что у революции свой закон, нечеловеческий. А наша свобода это только оттуда бьющий свет, только небесное обещание, только звездные послания, которые мы пытаемся расшифровать. Нет свободы на земле, нет свободы в реальности свобода всегда откуда-то» И вот здесь обратимся к мыслям Гамлета: Велик тот истинно, кто без великой цели не восстает, но бьется за песчинку, когда задета честь».
Отмечу, что в другом своем стихотворении «Пьяный дервиш» Гумилев показывает то, насколько хорошо он знаком с суфийским учением. Он, как и Рембо, «пьян» от жизненных неурядиц, символизм и подтексты привлекают внимание в стихотворении Он написал стихотворение в стиле гениального поэта Хафиза. Я желаю ознакомить вас с некоторыми частями этого стихотворения:
Я бродяга и трущобник, непутевый человек, Все чему я научился, все забыл теперь навек, Ради розовой усмешки и напева одного:
«Мир лишь луч от лика друга, все иное-тень его!»
Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья, О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
«Мир лишь луч от лика друга, все иное-тень его!»
Под луною всколыхнулись в дымном озере струи,
На высоких кипарисах замолчали соловьи,
Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
«Мир лишь луч от лика друга, все иное-тень его!»
Стихотворение «Пьяный Дервиш» и пьеса «Дитя Аллаха» ясно показывают интерес Гумилева к восточному суфизму..
Я хочу коснуться темы, над которой всегда задумывалась. Изпод пера, кисти творческих людей выходят иногда такие произведения, словно они написаны рукой и дыханием самой судьбы. В этих произведениях автору как бы читают написанный его рукою вердикт и, даже если он на самом деле не так представлял свой конец, избежать ловушек судьбы ему не дано. Либо были такие художники, чьи герои, нарисованные с натуры, умирали в короткое время после написания картины
Основная, главная суть сюрреалистических произведений это субъективная, обнаженная, храбрая форма высказывания идей, содержащихся внутри «я». Разве слова Юнуса Эмре: «Не говори, что во мне есть я, меня там нет, во мне есть я, что внутри меня» не сходятся с субъективным «я» сюрреализма? Разве «я», находящееся внутри меня, не наша душа? «Я», находящееся внутри меня, понятие сакральное и ни его формы, ни его размеры обычным глазом не увидеть. Обратимся к книге Якуба Бабаева «Литература Тариката: Суфизм, хуруфизм». Она рассказывает о творчестве поэта-мыслителя М. Шабустари: «Поэт полагает, что конечная точка мышления это удивление. Следующий вопрос: «я» и «путешествие от меня к себе» «Ты» и «я» относятся к миру материальному, в котором различны только предметы «Путешествию от меня к себе», поэт придает значение пути от лица к смыслу, от внешнего к внутреннему миру. Эта дорога в два шага. На самом деле и внешнее, и внутреннее в самом человеке. Если человек создан по образу и подобию Аллаха, то его путешествие от внешнего к внутреннему миру это путешествие от себя к себе.
В начале статьи я отметила, что давно задумывалась над сходством сюрреализма и шутками-прибаутками. Однако и сюрреалистический текст, и вопрос загадок вызывают интерес. В отличие от сюрреализма, в забавном, ложном мире прибауток присутствует странная оптимистичность и жизнелюбие: «Там внутри-внутри у входа. Там хамам, внутри хамама, там дуршлаг, внутри там сено и верблюд цирюльник там». Либо: «Взобраться с мешком на спину пауку со сломанной ногой и перейти реку, приготовить утятину в кастрюле без дна, застрелить птицу из ружья без курка» разве это не сюрреализм? Как оказалось, превращение правды в сказочные чудеса, создание удивительных форм существует с древних времен. Например, вспомним наши загадки: «Тело на земле, а борода на небе», «Крылья есть, но не птица, не змея, но ведь укусит», «Крышка одна, а лепестков тысяча», «Есть у меня крыша, да двери нет», «Есть у меня ловкий арбуз, на нем и мир поместится» и другие. Эти экзотические описания нетрудно представить перенесенными на полотно, в жанре сюрреализма. Может стать, что сюрреализм и есть сама загадка, ведь, как говорится, закодировать определенную тему это работа художника, а отгадать этот смысл работа зрителя, читателя: «На арбузе строят мост и внутри него три дня и три ночи путешествуют». «Распоролся живот верблюда, а оттуда вылез слон». В шутках-прибаутках юмора намного больше. «Шутки», «сатирические сказки» так в фольклоре народов мира называют прибаутки. В написанных в таком жанре прибаутках выделяются характерные для каждого народа национальные особенности. К примеру: «Ах, однажды на углу, на углу Маммеднасир, там в курятнике одном» В древности у улиц не было названий, так что же могло произойти на этом углу, в этом курятнике такого, что и поныне об этом говорят. Сказки, прибаутки это выдуманный мир. Как говорится, у сказки ноги проворней. Приведем пример и из русских прибауток: Пошел я на лыко гору драть: увидел на утках озеро плавает. Я срубил три палки: одну еловую, другую березовую, третью -рябиновую. Бросил еловую не добросил, бросил березовую перебросил, бросил рябиновую угодил: озеро вспорхнуло, полетело, а утки остались.» Или: