Когда Мойра приблизилась, полог отодвинулся и вышла ее мать, Нора. Это была высокая худая женщина, голова которой была повязана побуревшим от времени платком, а одеяние состояло из мешковины и овчинной безрукавки, какую она носила и зимой, и летом, жители островов не любили сменять одежду из-за непредсказуемой погоды и вечно дующих с моря ветров. Но ни овчина, ни широкое бесформенное одеяние не скрывали того, что женщина на последнем месяце беременности. Двигалась она тяжело, а за ее подол цеплялся ребенок маленькая девочка, почти лысая, с взглядом настолько бессмысленным, что не оставалось никаких сомнений насчет ее слабоумия.
Завидев Мойру, Нора только и сказала:
Что, я оказалась права и этот святоша изводил тебя наставлениями?
Она мрачно смотрела на свою красавицу дочь из-под обтрепанного края платка. Глаза у нее были такие же серо-голубые, как и у Мойры, но сам облик женщины мало указывал на то, как хороша она была когда-то: щеки запавшие, хмурый взгляд, бескровные губы. Только в ее осанке еще чувствовалось некоторое величие, отчего местные жители прозвали ее Нора Гордячка.
Когда Мойра ответила, что отец Годвин даже не благословил ее, Нора лишь усмехнулась.
Ну и глупец. Да и где ему понять, что для тебя лечь под этого борова МакКензи будет удачей. Однако ты никогда не должна забывать, какого ты рода. В тебе течет благородная кровь, так что держись с этим шотландцем соответственно.
Женщина направилась к печурке во дворе, при этом довольно грубо оттолкнув цеплявшегося за нее ребенка. Мойра хотела было взять на руки младшую сестру, но мать воспротивилась:
Не марайся об нее. Лучше иди вымойся и принарядись к приезду шотландца. Когда увидишь, что он тебе прислал, у тебя пропадут всякие сомнения.
У меня и нет сомнений, матушка. Разве что Отец Годвин сказал, что моя жизнь с Гектором Роем будет греховной. Он переживает за мою душу.
Уже склонившаяся было над печкой Нора тяжело выпрямилась и, упершись руками в ноющую поясницу, воскликнула:
Лицемер! Не он ли поучает всех, что тот, кто согрешил, имеет возможность и покаяться. Хотя Я вот прожила всю свою жизнь, так и не раскаявшись, что некогда отсекла голову твоему отцу. Это даже придает мне силы. И когда Эрик бывает слишком надоедлив, я говорю ему, что мне уже ничего не страшно, и он отстает от меня. Если бы я так же повела себя с твоим отцом, вместо того чтобы млеть от одного его взгляда и позволять ему
Довольно, матушка! протестуя, подняла руку Мойра.
Мойра не совсем понимала, что имеет в виду мать, говоря, что рыбак Эрик ей докучает. Обычно отчим был хоть и угрюм, но вполне покладист с Норой. Разве что покрывал ее всякую ночь, когда оставался дома, и она из года в год рожала ему детей. Нора уверяла, что вынуждена повиноваться. Когда она беглянкой прибыла на острова, то была тут никому не нужна и могла бы погибнуть, если бы рыбак Эрик не позвал ее с собой, обещая кров и поддержку. Так она стала его женой из чувства благодарности. За тринадцать проведенных на острове лет Нора родила рыбаку около десяти детей, из которых выжили лишь четверо трое сыновей, да эта полоумная малышка Улла.
Однако безоговорочной любимицей Норы была именно Мойра. Старшая дочь словно несла для матери отсвет какой-то иной жизни, которой Нора жила до того, как попала на Хой. И когда девочка подросла, женщина только ей поведала о своем прошлом. И повторяла эту историю настолько часто, что Мойре эта история порядком надоела и стала казаться чем-то обыденным.
Сейчас, оставив мать возиться у печки, девушка вошла в свое убогое жилище с тлевшим в очаге торфом. Здесь было полутемно, все было пропитано запахом рыбы и бакланьего сала, от которого першило в горле. Но Мойра привыкла ко всему этому, а вот к чему она не привыкла, так это к такой роскоши, какую увидела перед собой. На служившим ей ложем мешке с сухим папоротником, сейчас лежало длинное, украшенное вышивкой платье и тонкая полотняная рубаха. Девушка с восторгом глядела на все это и даже не решалась дотронуться. Какое тонкое сукно! Какой сочный синий цвет! А ведь синяя крашенина такая дорогая! А как красиво расходятся складки там, где юбка пришита к лифу. Такой крой Мойра видела только у богатых жен юдаллеров, когда те посещали праздничную службу в соборе Святого Магнуса. Но теперь у нее будет такое же платье!
Но как это все надеть? Как справиться с этой шнуровкой на спине? А на рукавах? Зачем вообще шнуровка на рукавах?
От вида платья привычная хижина вдруг показалась Мойре особенно убогой и закопченной. И она не посмела коснуться наряда, пока тщательно не вымылась, да и потом переминалась с ноги на ногу, пока наконец не решилась облачиться в полотняную рубаху. Даже обхватила себя за плечи, словно обнимая, так приятна была мягкая ткань для привыкшего к грубой мешковине тела. Потом она выгнала из скио пару забредших сюда кур, вымела навоз и сор на земляном полу, чтобы не испачкать подол, и только после этого попробовала облачиться в дивное одеяние.
Тут в скио вошла Нора, держа на руках маленькую Уллу.
Святые угодники! Сейчас я помогу тебе справиться со шнурками.