Гист слушает указания тренера и кивает. Ха, я-то тоже прекрасно слышу этого крикливого пузана, и понимаю, что он советует своему боксёру. А именно подёргать меня джебами, а в концовочке раунда провести серию с коронным левой боковым.
Это он что, левша, получается? А вот хрен вы угадали, товарищ Варченко! Во всяком случае, бой он начинает в стойке правши и, как тренер и советовал, выкидывает одиночные и двойные джебы. Я отвечаю тем же, но у соперника руки, мне кажется, чуть длиннее, поэтому его перчатки чаще встречаются с моей защитой, чем мои перчатки с его блоками. Придётся форсировать события, подойти на среднюю дистанцию.
Шаг, уклон и серия из трёх ударов: корпус-голоса-корпус. Что, не нравится? Неожиданно, да, брателло? Ну а ты как думал? Против тебя как-никак чемпион Европы боксирует. Гист начинает осторожничать. Уже не так активно бросает джебы, и предпочитает работать вторым номером, но и я не форсирую события. В концовке американец, следуя указаниям тренера, пытается провести свою серию с акцентированным левым сбоку, но я ждал этой атаки, легко разрываю дистанцию и неожиданно для оппонента делаю широкий шаг навстречу. Одновременно наношу серию в голову, один или два удара вроде бы достигают цели, вижу, как голова Гиста мотнулась, но тут звучит гонг, спасающий, вероятно, соперника от более тяжёлых последствий.
Where is your protection?! What the fuck was that at the end of the round, white bastard?![1] доносится из угла американца.
Ничего себе! Я бы в ответ на такое оскорбление как следует врезал этому борову. Но Гист, пока тренер, перемежая свою речь бранью, обмахивает его влажным полотенцем, сидит, откинувшись на угловую подушку, закрыв глаза. Интересно, что за мысли бродят в его голове?
Максим, ты меня слышишь?
Я перевожу взгляд на Саныча.
О чём задумался?
Да нет, Сан Саныч, я весь внимание.
Внимание он Первый раунд за тобой, продолжай в том же духе.
Рефери приглашает боксёров в ринг, Саныч напутственно шлёпает меня по спине, и мы с американцем продолжаем наш танец. Он явно зол, видимо, тренер как следует его разозлил, и свою обиду Гист решил выместить на мне.
Но горячность не лучший помощник в любом деле, а в боксе тем более. Пару раз я поймал соперника на встречных, один раз его ощутимо качнуло, но благодаря крепкой, квадратной челюсти у американца даже не подогнулись колени. Но тем не менее, что ни говори, а повезло мне с соперником. Выходит, в его весе в этом возрасте никого лучше нет?
Но горячность не лучший помощник в любом деле, а в боксе тем более. Пару раз я поймал соперника на встречных, один раз его ощутимо качнуло, но благодаря крепкой, квадратной челюсти у американца даже не подогнулись колени. Но тем не менее, что ни говори, а повезло мне с соперником. Выходит, в его весе в этом возрасте никого лучше нет?
Опа! Достал он меня всё-таки, воспользовавшись моей секундной расслабленностью. Блин, Макс, хватит забивать голову всякой хренью, а то снова напорешься на крепкий удар, и тогда последствия могут оказаться куда критичнее. И так вон соперник явно воспрял духом, в его глазах появился хищный блеск. Ну-ну, львёнок, поохоться на антилопу, познакомишься с её рогами и копытами.
В следующей атаке американца я поймал его сдвоенным джебом. Не дав сопернику прийти в себя, интуитивно шагнул к нему, пригнувшись и, распрямляясь, вогнал в его квадратную челюсть апперкот правой. Словно в рапиде, я видел, как наконец-то подгибаются ноги боксёра в синей майке, и он шлёпается на задницу.
Слышу команду рефери, отправляющую меня в нейтральный угол, занимая положенную позицию, смотрю, как Гист неуверенно, но всё же поднимается на ноги. Взгляд мутноватый, и рефери, досчитав до восьми, с лёгкой заминкой, но всё же снова приглашает нас в центр ринга.
Я не собираюсь отпускать соперника, давая ему возможность окончательно прийти в себя, пру вперёд, как танк, осыпая американца градом ударов, понимая, что если эта атака не принесёт успеха, то я просто встану, даже рук не смогу поднять. Вкладываю в удары всю мощь, исчерпывая себя до дна, и вижу, как мотается голова Гиста, а его правый глаз едва виден в щель гематомы. Давай же, падай, сукин ты сын!
А дальше в воздухе мелькает что-то белое, и я не сразу понимаю, что это полотенце. Всё, капитуляция! Рефери вклинивается между нами, размахивая руками, затем почему-то обнимает едва стоявшего на ногах американца, а может, таким образом просто не даёт тому упасть.
Уф, теперь-то можно выдохнуть Даже не верится, что этот чёрный толстяк подумал о здоровье своего боксёра. Либо не хотел, чтобы тот снова оказался на канвасе, тем самым позоря американский флаг. Не суть важно, главное, что я вышел в полуфинал, а соперник, казавшийся мне самым опасным на турнире, прощается с чемпионатом. Не так страшен чёрт оказался
По-быстрому приняв душ в раздевалке, бегу на трибуну, смотреть концовку второго и третий раунды последнего четвертьфинального боя в нашем весе. На ринге шотландец Скотт и пакистанец Махмуд Ифраз. Фамилию последнего я подглядел по пути на вывешенном в коридоре листке со списками пар.