Господи, хоть бы мама не вспомнила, что я рассказывала об этом фестивале пару недель назад! — взмолилась Шейла.
Однако миссис Райт, на счастье дочери, не отличалась внимательностью. К тому же Шейла чуть ли не каждый день рассказывала о каких-то акциях, мероприятиях, образовательных и профилактических программах, в которых она принимала самое непосредственное участие. Неудивительно, что миссис Райт уже потеряла им счет. Единственным ответом матери на восторженные рассказы дочери был упрек в том, что она слишком много работала и совершенно не думала о личной жизни, А ведь миссис Райт так мечтала о внуках!
— Шейла, солнышко, но я ведь предупредила тебя два дня назад о приезде Лукаса. Мальчик уже здесь. Видела бы ты, каким красавцем он стал.
Не сомневаюсь, усмехнувшись, подумала Шейла.
— Возмужал. Настоящий мужчина. Впрочем, ничего удивительного. Я еще толком не успела его расспросить, но по одному костюму видно, что Лукас добился успеха в Новом Орлеане. Неужели тебе не хочется повидаться с кузеном? Ты меня удивляешь, Шейла! — Миссис Райт бросила трубку, что было выражением высшей степени недовольства дочерью.
— Ого! — сказала Шейла, покрутив в руках миниатюрный мобильный телефон. — Похоже, мама и впрямь разозлилась.
Однако через несколько минут телефон снова заверещал.
Шейле не понадобилось смотреть на высветившийся номер — она знала, что это снова звонит мать. Интересно, какую тактику она выбрала на этот раз? Угрозы, просьбы, мольбы, сделка?
— Еще раз добрый вечер, мама.
— Шейла, ты меня расстраиваешь. Лукас тоже ждет тебя.
— Мне жаль, но я действительно по уши в работе, — солгала Шейла.
— Ну… неужели без тебя не смогут обойтись? — робко поинтересовалась миссис Райт.
— Нет, — отрезала Шейла.
— А когда ты освободишься? Может быть, ты подъедешь позже? В конце концов, наш дом — это и твой дом. Ты можешь явиться сюда в любое время. Ты еще не забыла, что мы твои самые близкие люди?
— Мам, я въезжаю в туннель и сейчас пропадет сигнал. — Шейла отключила телефон и, тяжело вздохнув, положила «безжизненный» мобильник в сумку.
До чего же неприятно лгать родной матери, подумала она. Однако встречаться с первой любовью — к тому же несостоявшейся — еще хуже.
У меня не было иного выбора, пыталась уверить себя Шейла, но любопытство, разбуженное словами матери, все же начинало потихоньку покалывать ее.
Возмужал? Настоящий мужчина? Чему же тут удивляться? Лукас и в школе-то был на голову выше всех остальных ребят. Интересно, он по-прежнему постоянно улыбается, сводя с ума представительниц прекрасного пола ямочками на щеках и едва заметными морщинками в уголках карих глаз? А взгляд? По-прежнему ли он завораживает, магнетизирует и кружит голову? Если это так, то великое счастье, что она все же отказалась от семейного ужина, поборов любопытство и… Остатки чувств?
Нет, осадила себя Шейла, никаких чувств никогда не было. Следовательно, и оставаться нечему. Подумаешь, она засматривалась на старшего кузена! Так это свойственно всем девочкам-подросткам, имеющим братьев. А слезы после его отъезда в Новый Орлеан? Шейла задумалась. Чем они были вызваны, если не разлукой с любимым?
Дальше копаться в своих чувствах не хотелось. Впереди был спокойный вечер, который Шейла намеревалась провести перед телевизором с кружкой горячего молока и плиткой любимого шоколада с орехами.
В кои-то веки ей не надо никуда спешить, бежать спасать чью-нибудь жизнь… Даже странно, что она решила вдруг устроить себе выходной. Еще вчера утром Шейла предупредила коллег, что у нее важные семейные дела и чтобы на нее не рассчитывали.