Володя!
Он поднял на нее глаза.
Молчал. По его глазам поняла Вера уже ему рассказала. Ну что ж, стало быть, объяснение отменяется. Уже хорошо.
Володя, повторила Кира, я
Он кивнул и отложил вилку. В тарелке остывала картошка. Кира сглотнула слюну вспомнила, что с утра ничего не ела, ни крошки.
Он внимательно и выжидающе, даже с интересом, разглядывал свою жену.
Я тебя внимательно слушаю, наконец сказал он.
И эта спокойная, холодная фраза окончательно выбила Киру из колеи. Она разрыдалась громко, бурно, с истерическими нотками, так несвойственными ей.
Володя все так же сидел напротив, уронив в руки голову, молчал. Потом не выдержал:
Все, Кира, хватит. Решила значит, так тому и быть. Останавливать и держать тебя не буду. Знаю, что ты человек разумный и с кондачка решений не принимаешь. Когда ты уходишь? Сегодня?
Растерянная Кира неуверенно забормотала какую-то глупость:
Да, если надо, конечно, сегодня!
Он усмехнулся:
Надо? Кому, извини? Мне точно не надо. И быстро вышел из кухни.
Просидев минут десять в полнейшем бессилии, она поднялась и пошла в комнату. Муж лежал на диване и читал книгу.
Кира вытащила из-под кровати чемодан, достала из шкафа сумку с мелочами и посмотрела на мужа.
Кира вытащила из-под кровати чемодан, достала из шкафа сумку с мелочами и посмотрела на мужа.
Ну я пошла? неуверенно сказала она.
Он отложил книгу и кивнул:
Да, разумеется. Удачи тебе!
И тебе, прошептала Кира. И еще раз прости, что так получилось.
Не глядя на Володю, она быстро вышла из комнаты. У входной двери услышала что-то подобное рыку. Или стону. Или Это было нечеловеческим звуком. Сердце оборвалось. В комнату к свекрови зайти не решилась.
Выйдя на лестничную площадку, услышала крик Веры Самсоновны:
Сыночек!
Слышать остальное было невозможно она схватила сумку и чемодан и, не дожидаясь лифта, бросилась вниз по лестнице. Чувствовала себя при этом преступницей. Нет, даже не так убийцей.
От дома бежала, как от чумного барака. А когда устала и остановилась, поняла, что не знает, куда идти. Позвонить Мишке? Нет, невозможно трубку может снять жена, что тогда? Да и к чему дергать его поздним вечером, что изменится? Села на скамейку и снова разревелась. Ну и поехала в отчий дом, в Жуковский. А куда деваться?
В электричке тряслась как осиновый лист теперь предстояло еще и объяснение с родителями. А это куда хуже, чем объяснение с мужем и свекровью точнее, бывшим мужем и бывшей свекровью.
Отец, военный человек, привыкший к режиму, уже спал ложился он рано. А мама уже на пороге, внимательно глядя на дочь, сразу все поняла, но задала вопрос, еще предполагавший надежду:
Поссорились с Вовой?
Кира зашла в квартиру, сняла плащ и туфли.
Мам! Можно чаю и бутерброд? Очень хочется есть. И еще если можно давай не сегодня? почти взмолилась она. Пожалуйста!
Мать погрела ужин макароны, тушеное мясо. Поставила на стол квашеную капусту:
Ешь, витамины.
Кира ела молча и жадно и на мать не смотрела. Удивилась своему аппетиту ну надо же, а?
Чаю, мам! Если не трудно.
Молча выпили чаю.
Кира! наконец сказала мать. Вот как мне сегодня спать ночью? С какими мыслями, дочь? Что думать, когда я вообще ничего не знаю? А мне, между прочим, завтра работать! Не молчи! Я же чувствую что-то серьезное! Не просто поцапались, да?
Не просто, кивнула измученная Кира. Если бы просто поцапались, мам Ты же знаешь, мы почти не ругались. И уж не скандалили точно, Вовка человек спокойный и неконфликтный. Только я его не люблю! Разлюбила. Хотя нет, не любила никогда. И это сейчас, точнее, почти два года назад, я поняла. Так поняла, мама, что жить вместе уже невозможно. Невыносимо, мамочка! Все невыносимо слушать его голос, есть за одним столом. Спать с ним, мам! Извини.
Что же делать, Кира? Такой был удачный брак! И папа
Что папа? взорвалась Кира. Это моя жизнь, правда? Или мне слушаться папу? Я, кажется, большая девочка и сама вправе
Оставь, Кира! перебила мать. Ты ж его знаешь. Без бури не обойдется. Ну что поделать переживем.
Мать было жалко. Она искренне любила зятя, ценила его и считала, что дочери крупно повезло: приличная семья, хорошая свекровь, квартира в Москве. Нормальная жизнь. Они были спокойны за Киру. И конечно, очень ждали внуков пора, дочери уже к тридцати что они медлят?
Кира никогда не жаловалась родителям на мужа. И вдруг Может, они чего-то не знают? Надо дожить до утра. Хотя Кира молчунья, скрытница в отца. Да и разговоры по душам у них как-то не приняты. Но главное, самое страшное для Кириной матери было то, как отреагирует отец. Вот это было самое страшное. Он был гневлив, суров, резок во мнениях. Конечно же, будет скандал. И как они уживутся отец и дочь? Если бы Кира не вышла замуж и не ушла из дома, эти два строптивца просто сожрали бы друг друга!
Но отец, как ни странно, воспринял новость довольно спокойно:
Ушла? Ну что же поделать ее жизнь. Дура, конечно, что тут сказать. И что теперь? Кто-то есть? Да, скорее всего. Вы, бабы, просто так не уходите. Сказано это было с презрением.
И мать, и дочь ждали скандала, а получили подобие понимания. Кира с нежностью смотрела на отца, но подойти и обнять духу не хватило отец презирал «телячьи» нежности.