Она покусывает губы.
Не представляю. Ты говоришь, что ее сила непредсказуема. Но разве не проще тогда отправить ее в какой-нибудь медицинский центр? Туда, где за ней будет круглосуточный уход и наблюдение и команда медиков всегда наготове?
Солливер откидывается на спинку кресла, качает головой:
Как такое возможно, Торн?
Я не знаю, пожимаю плечами. Не знаю, но я это выясню.
Она покусывает губы.
Не представляю. Ты говоришь, что ее сила непредсказуема. Но разве не проще тогда отправить ее в какой-нибудь медицинский центр? Туда, где за ней будет круглосуточный уход и наблюдение и команда медиков всегда наготове?
Она может уничтожить их всех. Случайно.
Солливер открывает рот, потом его закрывает.
Этого не произойдет, я более чем уверен. Но я должен перестраховаться. Тем более что Мне хочется потереть глаза, вместо этого я в упор смотрю на нее.
Тем более что?
Я не знаю, кому сейчас могу доверять.
Что-то случилось в Аронгаре?
Случилось. Многое.
Она глубоко вздыхает, чуть подается вперед и поднимается. Обходит стол, садится на краешек с моей стороны.
Торн, тебе нужно в постель.
Я качаю головой.
Мне много всего нужно сделать.
Дела подождут. До завтра. Она отводит прядь волос с моего лица, едва касаясь его кончиками пальцев. Ты совершил оборот, пролетел над океаном, и я больше чем уверена, что твое общение с Халлораном не было праздником. Я знаю, что мы договаривались о партнерском браке, но, как твой партнер, я вынуждена настаивать. Тебе нужно отдохнуть, Торн. У всех есть предел.
Самое паршивое, что я сейчас это чувствую. Чувствую этот предел, на котором стою, раньше мне казалось, что его у меня нет.
Ты права, говорю я. Оставлю до завтра все, что может подождать.
А что-то не может? Она улыбается.
Да. Тебя нужно проводить домой.
Солливер снимает мою гарнитуру раньше, чем я успеваю ее коснуться.
Мой дом отныне и навсегда рядом с тобой, Торн. Я остаюсь.
Ты же помнишь, что я сказал про ее силу? уточняю я.
Я не боюсь никакой силы, пока ты рядом. Она наклоняется и касается губами моих губ.
Это прикосновение отдается в теле еще большей усталостью. Странно, но я не чувствую ничего, когда она меня целует, только легкое скольжение губ по губам. Это поразительный парадокс, с одной стороны, я давно не чувствовал себя настолько живым, с другой полное отсутствие чувств к женщине, которая скоро станет моей женой и первой ферной. К женщине, которая действительно заботится обо мне.
Пойдем, говорю я и поднимаюсь. Спальня уже готова.
По-хорошему, мне не стоит спать, и я не уверен, что буду, но пара часов в кровати, чтобы расслабилось тело, мне точно нужны.
Потому что иначе расслабиться не получается. Стоит мне оказаться в душевой, под упругими струями воды, как я снова мысленно возвращаюсь в комнату, где спит Лаура. Словно снова смотрю на нее, на подрагивающие ресницы и разметавшиеся по подушке волосы. Эта женщина не просто проблема, она мое наваждение, и, кажется, надо с этим смириться. Равно как и с тем, что я сделал все, чтобы оттолкнуть ее от себя.
Поэтому, когда я выхожу, а Солливер направляется в ванную, я говорю:
Комната в твоем распоряжении, Сол.
Она складывает руки на груди.
Завтра здесь будет команда медиков, но пока это моя ответственность.
Пока? Ее голос становится жестким. Вспомни, что она сделала, Торн.
Я все отлично помню, отвечаю, отбрасывая полотенце. Но я говорю тебе это не потому, что готов обсуждать с тобой. А потому, что мы с тобой партнеры.
Партнеры, Солливер шагает в сторону ванной, но возле двери оборачивается, обычно все обсуждают, Торн. Возможно, ты не создан для партнерства в каком бы то ни было виде.
Она скрывается в ванной, а я одеваюсь и выхожу. Возвращаюсь в комнату, из которой ушел, плотно закрываю за собой дверь. Лаура повернулась на бок и спит, закинув руку на Верража. Драконенок совершенно не возражает, напротив, он развернулся мордой к ее лицу и уткнулся носом ей в щеку, от его дыхания на ее коже остаются морозные искорки. Что касается Гринни, та спит на ее волосах, забинтованная грудка ровно вздымается.
Ну и что мне с вами делать? спрашиваю я.
Вопрос не подразумевает ответа даже от меня, поэтому я отхожу к матрасу, брошенному на пол, ложусь на него и вытягиваюсь, глядя в потолок. Это напоминает мне мою молодость в казармах академии, мгновения, когда после выматывающих тренировок на полигоне я падал на койку и вырубался. В этом была своя прелесть. Равно как и в том, чтобы лежать вот так, почти на полу, слушая тройное сопение.
Непонятно почему эта мысль заставляет меня улыбнуться. И на мгновение прикрыть глаза.
Солливер Ригхарн
Он действительно уходит. Уходит, закрывает дверь с той стороны и идет к ней. К своей Лауре.
От нее мужчины не уходили никогда, не считая того случая. Первого и единственного, когда она, как дура, влюбилась в парня, у которого на уме была только другая девица, озабоченная перекрестными отношениями.
Именно поэтому Солливер прекрасно знала, что если мужчина уходит он не вернется. То есть он может вернуться номинально, присутствовать в твоем поле или даже трахаться с тобой, но мыслями он все равно там. Там, с ней.