Поэтому к телефону я подошёл, имея в душе кислый коктейль из недоумения и нежелания вести беседу, способную испортить и без того поганое настроение. Ольга плюхнулась на стул у окна и уставилась на меня взором голодной анаконды, словно я должен был заранее предупредить её о содержании предстоящей беседы.
Я слышал, ты сейчас в отпуске, без какого бы то ни было приветствия начал Фёдор, и в его сонном голосе промелькнули нотки нетерпения. Долго ещё собираешься задницу просиживать?
Да я, собственно, только начал, промямлил я, несколько удивлённый подобным вступлением; осведомлённости родственничка я не слишком поражался: всё, известное жене, тотчас становилось предметом обсуждения с её сестрицей, три дня отдохнул, ещё двадцать семь в запасе.
Великолепно! В голосе Фёдора прозвучало откровенное ликование. Это именно то, что надо. Денег хочешь подзаработать?
Что? поперхнулся я. Чего сделать?
Лавэ накосить, бабла срубить! рявкнула трубка так, что у меня в черепе забренчало. Вынь бананы из ушей!
А, денег заработать уныло протянул я, потирая поясницу. И как же?
Отсутствие энтузиазма в моём голосе при таком на первый взгляд выгодном предложении имело под собой глубокие основания. Один раз после настойчивых просьб моей драгоценной половины, искренне озабоченной пустотой своего кармана, Фёдор согласился переговорить с хозяином фирмы, где он работал водителем, дабы я посодействовал их благородному труду на благо собственного кошелька. Подсобным рабочим. Вы никогда не работали подсобником в небольшой фирмочке с ограниченным числом работников? Спустя неделю я понял две вещи. Во-первых, Фёдором руководило одно лишь желание отвязаться от рыбы-прилипалы, то есть моей жены. Во-вторых, до меня дошло, почему место подсобника, свободное на момент моего пришествия, будет оставаться таковым и дальше. Жалкие гроши, получаемые мной, никак не компенсировали тот объём работ, который приходилось выполнять и от которого скончалась бы самая мощная лошадь-тяжеловес, научившись предварительно трёхэтажному мату. С трудом дожив до окончания второй недели, я сравнил полученный доход с обретёнными травмами и, невзирая на алчные вопли супруги, вернулся к прежнему роду деятельности. Естественно, перспектива рабского труда в законном отпуске меня нисколько не прельщала.
Ты сначала спроси сколько? хихикнул Фёдор, причём в его голосе почему-то прозвучало плохо скрываемое злорадство. А потом узнаешь всё остальное.
Ну и сколько? ещё более уныло, чем в прошлый раз, поинтересовался я, ожидая услышать некую усреднённо-низкую сумму, достаточную, чтобы моя благоверная подвигла меня на трудовой подвиг, но определённо не дотягивающую до того уровня, за которым начинается удовлетворение от проделанной работы.
Три штуки, торжествующе выдохнул змей-искуситель, сидящий в глубинах телефонной трубки.
Ско-колько? Я уже хотел послать Федьку в пешее сексуальное путешествие, и тут он меня добил:
Баксами.
Всё. Это был решающий удар, после которого я некоторое время сидел в ступоре, рассматривая телефонный аппарат, постепенно приобретающий определённый оттенок. Да-да, именно тот самый, какой имеют лишь маленькие предвыборные плакатики с портретами давно умерших президентов далёкой заморской страны. Мысль, что я могу в одночасье стать обладателем такого количества бабок, раскачивала меня в амплитуде от счастливого блаженства до самого тяжёлого подозрения.
Это, случайно, не в революциях каких участвовать? осведомился я, сподобившись наконец на простейший анализ сказанного. За какие другие заслуги могут предложить три тысячи долларов, я просто не представлял. Так я не согласен.
Это, случайно, не в революциях каких участвовать? осведомился я, сподобившись наконец на простейший анализ сказанного. За какие другие заслуги могут предложить три тысячи долларов, я просто не представлял. Так я не согласен.
Ладно, не бзди, ответил Фёдор таким покровительственным тоном, словно собирался похлопать по плечу. Работа тебе ломится очень даже простая. Поедешь с людьми в одно место и поможешь им таскать какие-то ящики. С оборудованием, кажется Делов на неделю. Полторы штуки вперёд, полторы после окончания работы.
И где это нужно будет таскать ящики? ощущая новый прилив подозрительности, поинтересовался я. Не в Чернобыле, случаем?
Честно говоря, я не знаю, голос Фёдора приобрёл озабоченные нотки и как-то отдалился, но вряд ли. Там вроде какие-то пещеры. Короче, если согласишься, тебе всё расскажут и покажут.
Мне нужно подумать, промямлил я, сдерживая предательскую дрожь в голосе, потому что проклятущий язык удерживал на своём конце немедленное согласие. Это же не очень срочно?
Очень, отрезал Фёдор. Ну чё ты ломаешься, как целка? Или у тебя есть три лишние штуки? Короче, так: завтра утром я позвоню с трубы на твой домашний, и, если хочешь заработать, будь готов: собери сумку с барахлишком, ну, как в поход щётку зубную, то-сё Жратву не надо хозяева покормят. Мобилу не бери, это особое условие, какие-то там магнитные поля Согласишься я за тобой заеду, не согласишься соси сам знаешь что. До завтра. А, кстати, передавай Ольге привет от Серёги.