Только для того, чтобы получить возможность на что-либо повлиять, мне понадобятся годы. Потому что неизвестно в кого меня угораздит вселиться.
Согласен. И тем не менее, главное это ваше здоровье. Без него вообще ничего не получится, развел руками Щербаков.
Да понял уже, вздохнул Романов и тут же зашелся выворачивающим кашлем.
На этот раз приступ оказался долгим. Но в конце концов его отпустило и он откинулся на подушку, жадно ловя воздух и вытирая слезы. Макар Ефимович сидел молча ожидая когда приступ отступит. Ну и глянул на него так, словно хотел сказать, мол, о каком путешествии может быть речь.
Прав он. Но тут ведь какое дело. Там у него осталась семья. Жена, дети. Старшему, Петру, только восемнадцать. Мальчишка, без жизненного опыта. Остальным и того меньше. Конечно он верил в то, что обеспечил им поддержку и опору в виде Бориса, главного безопасника. Малый и Большой советы. Да и пограничники к его детям со всей любовью. Но все же.
Макар Ефимович, а отчего я в коме пробыл двенадцать дней? Я тут посчитал, должно быть не больше девяти.
Правильно посчитали. Матрица вашего сознания блуждала трое суток где-то в ЕИПЗ.
То есть, она могла и вовсе заблудиться и не вернуться? сделал неутешительный ввод Михаил.
Только в том случае, если мы вас отключили от аппарата. Надеюсь вы понимаете, что мы и не думали поступать подобным образом.
Вам это попросту не выгодно, улыбнувшись, заметил Романов.
И это тоже, не стал его разочаровывать Щербаков. Ладно. На сегодня пожалуй хватит. Поправляйтесь. Я навещу вас завтра. И, да. Не только я.
И это тоже, не стал его разочаровывать Щербаков. Ладно. На сегодня пожалуй хватит. Поправляйтесь. Я навещу вас завтра. И, да. Не только я.
Вы же сказали, что семье еще рано.
Семье, да. Но дело в том, что нам придали группу ученых историков. Предупреждаю сразу. Весьма своеобразные личности. И вы им не нравитесь.
Отчего же?
Слышали выражение слон в посудной лавке?
Странный вопрос.
Во-от. К вам это относится в полной мере. Вы там такого наворотили, что они себе чуть все волосы не повыдирали.
Бывает, хмыкнул Михаил.
Согласен. Это ведь другой мир. И пусть он во многом идентичен нашему, он живет своей жизнью и развивается своим путем. Пойду.
Михаил думал, что дни для него будут тянуться медленно и нудно. Однако, действительность оказалась иной. Вскоре подтянулись историки. Настырные все такие. Въедливые, да с претензиями. А главное начали дружно его поучать на будущее, как ему в будущем бережно и ненавязчиво проводить исследовательскую работу.
Романов слушал их менторский тон, едва сдерживаясь, чтобы не послать. Но когда те заявили, что мол, в прежнем мире он уже напортачил, а потому в следующий раз они отправят его в другой, Михаил взорвался. Послал их открытым текстом, да еще и пинка выписал. Не профессору, а его помощнику. Но все же.
Затребовал к себе Щербакова и заявил, что если тот посмеет отправить его в другой мир, то он там сразу же покончит самоубийством. И будет продолжать это, раз за разом, пока его не отправят в ЕГО мир.
Макар Ефимович выслушал его совершенно спокойно, после чего пожал плечами, и заявил, что историки пусть думают, что хотят. Проектом руководит он. И решение за ним. После чего, как ни в чем не бывало вернулся к вопросам относящимся к его епархии. Что полностью успокоило Михаила.
От встреч с ним историки не отказались, хотя и поумерили свой пыл. Ведь одно дело сведения почерпнутые из аудио и видеоматериалов. И совсем иное непосредственный свидетель и участник событий седой древности.
Помимо этого Романов проводил много времени в интернете, выискивая технологии которые ему могли бы понадобиться там. Его интересовало как оружие, так и металлургия, обрабатывающие станки. Да много чего. Прямо глаза разбегались. И это при том, что еще будучи там, он пришел к выводу, что кое-что из введенного им, преждевременно.
Взять паровую машину. Ну вот куда ее, при тамошнем уровне общего развития и образования, в частности. Агрегат ломался часто и густо. Из него лезли различные детские болезни, которым они с Леонидом не могли дать ума, ввиду недостатка знаний. Уже здесь, прошерстив тему паровиков, он понял, что эти машины только кажутся простыми. На деле же там хватает нюансов.
Поэтому внедрять это открытие дальше Михаил не стал. Разве только старались поддерживать в рабочем состоянии ту громоздкую машину, построенную в Рудном. Просто потому что ставить плотину на Псёле, та еще задачка, а конная тяга уже не удовлетворяла возросшим потребностям.
Так что, за прошедшие три года после ее создания, они в этом направлении больше не продвинулись. Так, только самую малость, что получилось исправить дойдя до этого на интуитивном уровне, или методом проб и ошибок. Никакой теоретической базы, никаких расчетов. Ни-че-го. Одна только голая практика.
Но кадры они все же готовили. Чему в большой степени способствовал университет, где был открыт механический факультет. Именно этим студентам предстояло набивать шишки, набираться практического опыта и создавать научную базу. А в будущем, начать совершенствовать машины.