Когда пришла последняя открытка?
Девятнадцатого ноября, меньше пяти месяцев назад. На день рождения моей дочери Марджери. И опять с почтовым штемпелем Нью-Йорка.
Что-нибудь еще? А кто-нибудь его там видел?
По крайней мере, мне об этом неизвестно.
А полиции удалось хоть как-нибудь продвинуться?
Нет. Вообще ни на шаг. Впрочем, я не жалуюсь. Похоже, им надоело. Хотя, конечно, в таком большом городе, как этот, у них и так дел по горло, и мое лишь одно из многих. Я практически уверен, что одиннадцать лет назад из Омахи он двинулся прямо в Нью-Йорк. На поезде. Но не могу это подтвердить. Полиция отрядила на поиски несколько человек. Они занимались этим неделю. Во всяком случае, мне так сказали. Правда, сейчас лишь один. И я согласен с женой, что нельзя сидеть сложа руки. Я забросил свой бизнес.
Это никуда не годится, сухо произнес Вулф, которому, очевидно, тоже не нравились люди с рыбьей кровью. А объявления в газетах тоже ничего не дали?
Ничего. Я получил письма с предложениями помощи от пяти детективных агентств. С ответом, естественно, на почтовый ящик. Ну и еще немного две дюжины, не больше от разных психов и проходимцев. Полиция проверила письма. Дохлый номер.
А как были составлены объявления?
Я сам их составлял. Все однотипные. Херолд вынул из нагрудного кармана пухлый кожаный бумажник и, порывшись в нем, извлек газетную вырезку. Развернулся к окну, чтобы лучше видеть, и прочел: «Пол Херолд, покинувший Омаху, штат Небраска, узнает нечто приятное для себя, если немедленно свяжется со своим отцом. Стало известно, что произошла ошибка. Любого, кто прочитал это объявление и кому известно что-то о местонахождении вышеупомянутого Пола в настоящее время или в последние десять лет, просят откликнуться за достойное вознаграждение. Х904 Таймс». После чего, положив вырезку обратно в бумажник, а бумажник в карман, Херолд сказал: Я поместил объявление в пяти нью-йоркских газетах. Уже тридцать раз. Деньги на ветер. Я не против того, чтобы тратить деньги, но не люблю выбрасывать их на ветер.
С таким же успехом вы могли потратить их на меня, или мистера Гудвина, или мистера Пензера. Ваш сын мог изменить имя по приезде в Нью-Йорк. Ну да, скорее всего, так оно и есть. Ведь ни полицейское расследование, ни объявления не дали никаких результатов. Кстати, а он взял с собой багаж, уезжая из Омахи?
Да. Он взял всю свою одежду и кое-какие личные вещи. У него с собой был кофр, чемодан и сумка.
На них были его инициалы?
Его инициалы? нахмурился Херолд. Ну О да. На кофре и чемодане. Подарки от его матери. Моей жены. А что?
Просто «П. Х.» или еще второе имя?
У него нет второго имени. Просто «П. Х.». А что?
Потому что, если он и изменил имя, то, скорее всего, для удобства сохранил инициалы «П. Х.». Инициалы на багаже могут быть первыми буквами десяти тысяч других имен. Мистер Херолд, даже учитывая наличие инициалов «П. Х.», дело это сложное и очень запутанное, так как, по нашему мнению, ваш сын не хочет, чтобы его нашли, поскольку объявления не дали результата. Поэтому я предлагаю оставить все как есть.
Вы хотите сказать: прекратить его поиски?
Да.
Не могу. Моя жена и мои дочери Так или иначе, я не согласен. Справедливость прежде всего. Я обязан его найти.
И вы хотите меня нанять?
Да. Вас, Гудвина и Пензера.
В таком случае должен поставить вас в известность, что это может занять много месяцев и расходы будут значительными. Размер выставленного мной счета не зависит от успеха расследования, а мои услуги стоят дорого.
Я в курсе. Лейтенант Мёрфи мне сообщил. Сейчас Херолд выглядел более озабоченным, чем когда пришел. Но я ведь могу в любое время отказаться от ваших услуг, да?
Я в курсе. Лейтенант Мёрфи мне сообщил. Сейчас Херолд выглядел более озабоченным, чем когда пришел. Но я ведь могу в любое время отказаться от ваших услуг, да?
Безусловно.
Хорошо. Он вздохнул с облегчением. Вам нужен задаток.
Аванс на расходы. Но что еще более важно, мне нужна вся информация, которую вы способны мне предоставить. Вулф повернулся ко мне. Арчи, блокнот!
Блокнот был уже наготове.
Час спустя, когда наш клиент ушел, а Вулф поднялся наверх в оранжерею на дневную встречу с Теодором и орхидеями, я положил в сейф чек на три тысячи долларов, после чего сел за пишущую машинку расшифровать свои записи. Закончив, я получил пять страниц систематизированных фактов, лишь один, максимум два из которых смогут нам пригодиться. У Пола Херолда имелся трехдюймовый шрам на левой ноге, под коленом. Память о произошедшем в детстве несчастном случае. Это, конечно, может оказаться полезным, если мы застанем Пола со спущенными штанами. Благодаря этому шраму Пол был освобожден от службы в армии. Мать звала его Пуси. Он был весьма неравнодушен к девушкам, в колледже даже какое-то время встречался с девицей по имени Арлин Мейси, хотя и не дал себя заарканить. Насколько было известно, после отъезда на восток он больше ни с кем не поддерживал связи. Пол специализировался на социологии, правда об этом его отец говорил несколько туманно. Два года Пол брал уроки игры на скрипке, но продал скрипку за двадцать баксов, после чего разразился жуткий скандал. Несмотря на травмированное колено, он пробовал играть в футбол, однако не вошел в команду, а в сорок четвертом играл в бейсбол два иннинга в качестве атакующего защитника против команды Канзаса. А так больше никаким видом спорта не занимался. Пил, курил, но в меру. Азартными играми вроде не увлекался. Он вечно нуждался в карманных деньгах, но до того инцидента с кражей не совершал ничего предосудительного или позорного.