Пф! Вулф перевернул страницу. Нелл Гвин, английская актриса.
Я замер.
Ну да, знаю такую. Но как?.. Может быть, кто-то из ее поклонников носил фамилию Браун или Браунсон Но ее же не сын прославил. Кто-то из королей.
Карл Второй, самодовольно произнес Вулф. Он дал сыну от нее титул герцога, а его отец, Карл Первый, когда в юности отправился в Испанию, взял себе имя мистер Браун. Нелл Гвин была, разумеется, любовницей Карла Второго.
Мне больше по вкусу «возлюбленная». Ладно, вижу, вы прочли десять тысяч книг Как насчет этого По-моему, девятое: «По закону, который принял он, я женой не могла его быть. Он послушно свой соблюдал закон, продолжая всю жизнь любить». Я помахал рукой. Назовите имя.
Арчи, ты никуда не собирался? спросил Вулф, повернув голову ко мне.
Нет, сэр, сегодня нет. Лили Роуэн, правда, думала заказать столик во «Фламинго», так как я мог бы и заскочить потанцевать, но я сказал, что могу вам понадобиться, а она знает, как я незаменим
Пф! Он чуть было не рассердился, но решил, что дело того не стоит. Ты хотел уйти и при этом снять с себя ответственность за отсутствие в доме, для чего добиваешься, чтобы я сам предложил тебе прогуляться. Ты своего добился. Предлагаю идти, куда хочешь, только сию же минуту.
Я мог бы загадать ему еще три-четыре загадки, но Вулф вздохнул и снова уткнулся в журнал, потому я промолчал. Когда я уже был у двери, он буркнул мне в спину:
Перед обедом ты побрился и переоделся.
Нелегко работать и жить с великим детективом.
Глава 2
Поскольку вернулся я поздно и никаких срочных дел для меня не было, утром в среду я спустился вниз только в начале десятого, где слегка перекусил, умяв грейпфрут, овсянку, блинчики, бекон, ежевичное варенье и кофе. Вулф к тому времени, конечно, уже успел позавтракать у себя и подняться в оранжерею, где в это время занимался орхидеями.
Приятно смотреть, Арчи, сказал Фриц, выливая на сковородку тесто, собственноручно замешенное, чтобы испечь мне четвертый блин. Хорошо отдохнул и аппетит хороший. Главное, никто не мешает.
Я дочитал до конца абзац в «Таймс», которая лежала на стойке передо мной, дожевал кусок, отпил кофе и сказал:
Честно говоря, Фриц, кроме тебя, нет на свете ни одного человека, кого я стерпел бы рядом с собой, пока завтракаю и читаю газету. Ты оставляешь целиком на мое усмотрение, отвечать тебе или нет, даже слушать или нет. Однако я все слышу. Например, то, что ты только что сказал. Позволь спросить, имел ли ты в виду, что у нас нет клиентов, нет работы и тебя тревожит состояние нашего банковского счета, который, того и гляди, станет меньше, чем следует? Я прав?
Да. Фриц шлепнул мне на тарелку толстый золотисто-коричневый блин. Я имел в виду наш счет, но если тебе кажется, будто меня это пугает, нет. С чего бы мне бояться? С мистером Вулфом и с тобой
Зазвонил телефон. Я снял трубку с аппарата, стоявшего в кухне, и незнакомый глубокий баритон сообщил мне, что говорит Рудольф Хансен, которому срочно нужен Ниро Вулф. Я сказал, что мистер Вулф освободится не ранее одиннадцати, но мистер Хансен может оставить сообщение. Он заявил, что должен увидеть Вулфа безотлагательно и будет у нас через пятнадцать минут. Я повторил, что раньше одиннадцати ему у нас делать нечего, если только он не объяснит мне причину срочности. Он сказал, что приедет через пятнадцать минут, и повесил трубку.
Фриц тем временем, отставив в сторону блин, успевший остыть, наливал в сковородку тесто для следующего.
Обычно, если о встрече просит незнакомый человек, я стараюсь навести о нем хотя бы самые краткие справки, но в тот раз в моем распоряжении было всего пятнадцать минут, а у меня оставались еще один блин и еще одна чашка кофе. Я только-только успел закончить завтрак и отнести в кабинет свой экземпляр газеты, когда в дверь позвонили. В прихожей я сначала посмотрел на крыльцо через одностороннюю стеклянную панель и увидел там не одного, а четверых мужчин: трое были среднего возраста, четвертый старше, все хорошо одеты, двое в мягких фетровых шляпах.
Я приоткрыл дверь на два дюйма, то есть ровно настолько, насколько позволяла дверная цепочка, и сказал им:
Представьтесь, пожалуйста.
Я Рудольф Хансен. Я вам звонил.
Кто остальные?
Что за нелепость! Откройте дверь!
Это вам, мистер Хансен, кажется, что нелепость. Не далее чем в ста милях отсюда, в заведении под названием Синг-Синг, человек сто, не меньше, очень хотели бы побеседовать с мистером Вулфом, а может, не только побеседовать. Признаю, вы не похожи на беглых преступников, но вас четверо, джентльмены. Представьтесь, пожалуйста.
Я приоткрыл дверь на два дюйма, то есть ровно настолько, насколько позволяла дверная цепочка, и сказал им:
Представьтесь, пожалуйста.
Я Рудольф Хансен. Я вам звонил.
Кто остальные?
Что за нелепость! Откройте дверь!
Это вам, мистер Хансен, кажется, что нелепость. Не далее чем в ста милях отсюда, в заведении под названием Синг-Синг, человек сто, не меньше, очень хотели бы побеседовать с мистером Вулфом, а может, не только побеседовать. Признаю, вы не похожи на беглых преступников, но вас четверо, джентльмены. Представьтесь, пожалуйста.