Прекратить пальбу! орет Митяй. Во что шмаляете, черти?! Я ни хрена не вижу!
Чистильщики прекращают огонь, озираются по сторонам, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь слепящий снег.
Митяй, что это было? Что за муйня? шепотом спрашивает Жердь. Откуда стреляли?
Черт его знает! злится Митяй. Прилетело по ходу движения! У потрошителей такого оружия нет, значит, стрелял тот, кто снял Тень с креста.
Раздаются несколько тихих голосов:
Командир, а дальше чего делать-то будем? Ни хрена не видно, а тепловизора нет.
Бдим! Смотрим на триста шестьдесят. Головы не поднимаем! цедит Митяй. Жердь, приказывает чистильщик, глядя на его АКС-74У, «огрызок» в сторону, бери пулемёт Горба и прикрываешь меня. Живо!
Боец кивает, откладывает автомат, хватает РПК, ставит его на сошки и, приставив приклад к плечу, берет на прицел русло реки. Остальные чистильщики лежат, прислушиваясь к звукам разыгравшейся бури. Митяй перекатывается. Сделав два оборота, он разворачивает тело Горба поперёк и прячется за ним. Поёрзав, Митяй приминает под собой снег и, просунув ствол «Грозы» под руку трупа, чуть приподнимает её, глядя в образовавшуюся щель как в амбразуру.
«Что это за хрень? Не видно ни зги! думает Митяй, чувствуя, как кто-то невидимый зло смотрит на него из снежной хмари. По ходу, теперь мы не охотники, а дичь. Полная жопа!»
Митяй до рези в глазах всматривается вперед, надеясь, хоть что-то рассмотреть сквозь завитки снежных вихрей. На мгновение ему кажется, что где-то впереди промелькнула серая тень размытое пятно, передвигающееся огромными скачками. Ствол «Грозы» смещается правее, упираясь в пологий скат берега.
Цель справа! шипит Митяй. Жердь, готовсь! Цепь и Сорок Седьмой прикрываете его! Молчун, правый фланг пасёшь, остальные левый и тыл. Ждем! Там на берегу что-то есть!
Проходит тридцать секунд. Минута. Вторая. Третья. Ничего не происходит, только ветер свистит, царапая ледяными когтями маскхалаты. Каждый из бойцов думает: «Что же это за тварь такая, которая не боится нас чистильщиков, и готова в одиночку противостоять целому отряду? Или она там не одна?..»
Неизвестность хуже смерти. Даже опытному бойцу невыносимо лежать и ждать, думая о том, что нечто странное, невидимое и опасное, притаилось там впереди. Нервы чистильщиков натянуты как струна. Глухо стучат девять сердец. Тук. Тук. Тук
Неожиданно встрепенулся Молчун.
Опа, шепчет чистильщик, заметив сгорбленный силуэт, вроде как скользнувший за деревьями метрах в тридцати от него, это что еще за хрень?
Боец прицеливается, пытаясь унять дрожь в окоченевших руках.
Видно чего? шепотом спрашивает Молчуна Цепь боец, получивший свое погоняло за то, что вместо ремня любит подпоясываться куском тонкой цепи.
Молчун мотает головой.
Неа, бурчит чистильщик, показалось, наверное. Ветер, вона как метёт.
Молчун чуть приподнимает голову, выглядывая из-за куска льда. Секунда, слышится щелчок, свист, и в глазницу человека, пробив череп насквозь, вонзается арбалетная стрела. Молчун, обмякнув, утыкается противогазной харей в снег, который быстро окрашивается алым.
Сдохни, тварь! орет Цепь, открывая огонь по береговой линии. К нему присоединяются остальные чистильщики, щедро поливая свинцом стволы деревьев и одинокие кусты. Пули, впиваясь в берег, выбивают фонтанчики снега. Только Митяй, не обращая внимания на пальбу, глухо сопя, внимательно наблюдает за обстановкой, лихорадочно соображая, сколько врагов их окружило.
Сдохни, тварь! орет Цепь, открывая огонь по береговой линии. К нему присоединяются остальные чистильщики, щедро поливая свинцом стволы деревьев и одинокие кусты. Пули, впиваясь в берег, выбивают фонтанчики снега. Только Митяй, не обращая внимания на пальбу, глухо сопя, внимательно наблюдает за обстановкой, лихорадочно соображая, сколько врагов их окружило.
Там! Оно там, позади нас! истошно орет один из бойцов, указывая рукой на русло реки. Я видел его!
Я отстрелялся! кричит Жердь.
Жердь! Держишь тыл! приказывает Митяй. Сорок Седьмой с ним! Остальные, фланги!
Боец берёт пулемёт, отползает назад. Мозг выстреливает команды: «Быстрее! Еще быстрее!».
Щелчок. Смена магазина на новый. Замёрзшие пальцы не слушаются. Лязгает затвор. Жердь водит стволом РПК из стороны в сторону, выискивая цель.
«Давай, выходи, тварь, думает чистильщик, не осознавая, что за ним внимательно наблюдают, мне есть чем угостить тебя!»
Ствол пулемета, как живое существо, шарит черным зрачком в пространстве.
Неожиданно слева раздаётся свист и в бок бойца вонзается толстый, сделанный из арматуры болт. Жердь дёргается, хрипит, сгибается, и инстинктивно давит на спусковой крючок РПК, вбивая пули в лежащего рядом Сорок Седьмого.
На секунду над рекой повисает пронзительный человеческий крик, но его забивает грохот пулемета. Пули рвут тело уже мертвого бойца, выбивая кровавые фонтанчики из спины, пока подползший Митяй, выстрелив в голову Жерди, не прекращает его агонию.
Сколько их?! Что это за твари?! кричат чистильщики, паля во все стороны.
Надо отходить!
Нас всех здесь положат!
Харэ глотки драть! осекает бойцов Митяй. Лежать всем! Круговая оборона!