Я вытащила свое сокровище. Οдна и та же папка, хранившая страшный секрет многих рукописей. Узнай кто, скандал сотряс бы каменные стены института и по инерции докатился бы до столичного пансиона, где училась младшая сестра Иветта. Скорее всего, даже предки Вермонт от потрясения синхронно перевернулись бы в гробах, замурованных в семейном склепе на кладбище Эсхоль!
Я писала эротические романы под мужским псевдонимом Бевис Броз.
***
Слух о столичном преподавателе разнесся по замку со скоростью ветряной оспы, даже быстрее. На следующий день после занятий студенток согнали в бывший тронный зал для официального знакомства. В огромном гулком помещении ровными рядами стояли длинные деревянные скамьи, отчего зал походил на храм Святым угодникам. Только вместо алтаря на возвышении, где когда-то красовался трон, дыбилась трибуна для выступлений, а влажные потеки на каменных стенах скрывали королевские стяги.
Пока преподаватели не появились, нечеловеческими усилиями я выбивала из выпускниц переписанные каноны. Казалось, что у девиц собирали не обязательное письменное задание, а шиллинги на пожертвование погибающим от голода в Волшебном лесу змеевидным драконам. Пока я вырывала из рук сокурсницы недоделанную работу, в зале воцарилась мертвая тишина. Отобрать-то вышло только потому, что девчонка ослабила хватку и вытаращилась в сторону сцены.
Я оглянулась. Преподаватели и деканы всех отделений выстроились ровной шеренгой, словно военные хористы перед выступлением. На переднем фоне блаженно улыбался пузатенький ректор. Рядышком стискивал портфель незнакомый сутулый очкарик в отвратительном сером костюме. Это был новый преподаватель, и он вопиюще не соответствовал ожиданиям мечтательных студенток. В воздухе веяло горьким разочарованием. Пахли разбитые надежды сгоревшей кашей, зловоние от которой проникало через раскрытые стрельчатые окна тронного зала из пристройки.
Я оглянулась. Преподаватели и деканы всех отделений выстроились ровной шеренгой, словно военные хористы перед выступлением. На переднем фоне блаженно улыбался пузатенький ректор. Рядышком стискивал портфель незнакомый сутулый очкарик в отвратительном сером костюме. Это был новый преподаватель, и он вопиюще не соответствовал ожиданиям мечтательных студенток. В воздухе веяло горьким разочарованием. Пахли разбитые надежды сгоревшей кашей, зловоние от которой проникало через раскрытые стрельчатые окна тронного зала из пристройки.
- София, вам удобно стоять? выгнула бровь декан отделения изящной словесности госпожа Орди. Зал съежился на скамейках, и только я торчала между девицами, словно огородное пугало, воткнутое в цветущую клумбу.
- Я собрала каноны, в гулкой тишине выпалила я и потрясла пачкой работ.
- Сядьте!
- Так точно, мадам! подчиняясь приказу, я опустила пятую точку в сторону лавки. Принимать пассажира на колени было сомнительным удовольствием, и благородные девицы немедленно раздвинулись, освобождая место.
- Вермонт, не толкайся локтями, - крякнула соседка справа.
- В теснoте да не в обиде, едва слышно процитировала я «Белоснежку и семь рыцарей». Правда, смыcл в эротическом романе вкладывался несколько иной Клянусь потухшей силой рода Вермонт, иногда не верилось, что именно я была автором известного на все королевство непотребства. Издатель утверждал, будто «мужико-неделька» переплюнула в продажах даже пpодолжение «Золушки» Шарли Пьетро.
- Дорогиe дамы! заговорил ректор высоким голосом. Позвольте представить нового преподавателя законоведческого отделения Кристофа Ленара. Он выпускник Королевской Академии и до недавнего времени служил в столице. Теперь нам выпала честь принимать столь выдающегося молодoго человека в стенах нашего скромного учебного заведения.
- Добро пожаловать в Институт благородных девиц! с заднего ряда зааплодировала Милдрет.
Воодушевление секретаря благородные девицы не разделили, и радоваться не торопились. Когда аплодисменты стихли, в зале вновь воцарилась похоронная тишина. Хотя, полагаю, даже на панихидах было веселее. В поместье колдовского семейства точно. Мы только бабку Вермонт четыре раза хоронили, а потом три месяца по дому отлавливали неупокоенный бабусин дух!
- Здравствуйте, произнес Кристоф Ленар неожиданно красивым голосом, совершенно не соответствовавшим простецкой внешности, и поклонился.
С носа моментально соскочили большие очки в тяжелой оправе и звякнули о дощатую сцену. Тихо извинившись, преподаватель потянулся за окулярами, и из кармашка пиджака выскользнуло чернильное перо с колпачком. Следом из рук выпал кожаный портфель. Коллективно затаив дыхание, мы ждали, когда он рухнет сам, но не случилось. Кристоф с честью усмирил взбрыкнувшие аксессуары, но на веки вечные лишился возможности попасть в список «всамделишных мужчин» и угнездился на одной ступеньке мужской эволюции с плюющимся чертежником Эдоном Рауфом.
- Извините, - суетливо поклонился Ленар в сторону деканов. Прoстите, господин ректор.
- Ничего-ничeго, с кем не бывает.
Шесть лет учусь, а ни разу ни с кем подобного конфуза не было.