Прошу Эдика познакомить меня с родными, а то общаюсь с его отцом анонимно. Друг представляет меня полностью седому сухощавому мужчине, лет пятидесяти. Знаю, что Эдика отец военный пенсионер и инвалид. Подхваченная в период воинской службы «желтуха» посадила ему печень, а заработанная язва желудка уложила на операционный стол. Эти и множество других болезней не позволяли ему работать. С мамой Эдика познакомиться не довелось, так как она находилась на работе в школе-интернате «Красные Зори», расположенной на окраине Петродворца. «А родной младший брат на Эдика совсем не похож» - отметил мысленно при знакомстве.
В баре Эдик, недолго думая заказал сразу четыре кружки пива. Тарелочку с солеными сухариками из подсушенного черного хлеба прихватил я.
- Чтобы потом не бегать, - пояснил он.
- Как у тебя прошло в прошлый раз? - поинтересовался моими делами, ополовинив первую кружку.
- Благодаря твоей и тетиной информации мне все удалось тогда, - польстил ему. - Вот сейчас пригласили на переговоры, - сообщаю часть правды. - Возможно, мое пребывание в Питере затянется, а дома остались подружки и незавершенные дела, поэтому хотел бы воспользоваться вашим домашним телефоном для связи, - объясняю другу. - Если ты и твои родители не будут против, то по субботам во второй половине дня я сам или твои родные принимали бы телефонные сообщения с моей родины, - прошу.
- Нет проблем, - отвечает не задумываясь. - Ты и сам бы мог звонить, когда надо, - предлагает.
- Спасибо, но мне звонить некуда. У моих абонентов нет домашних телефонов, - выдаю часть легенды.
- Тогда можешь им сообщить дополнительно номер телефона моей подружки. Бабы быстро найдут общий язык, когда будут нас обсуждать, - смеется. - Сколько у тебя подружек? - вспоминает мою оговорку.
- Близких двое, которым оставил твой номер, - признаюсь. - Но они друг о друге не знают, - предупреждаю.
Эдик понимающе смеется:
- Здесь можешь еще пару завести. У моей Ленки свободных подруг полно. Сам иногда хочу сунуть той или этой.
За шутками и разговорами просидели до пяти часов вечера. Эдик замечательный, легкий и веселый собеседник. Мог «трещать» без остановок.
В училище он постоянно получал за это замечания командиров. Вместе с командой «Рота, подъем!» у него открывался рот и не закрывался до отбоя, с перерывами на лекции и занятия. Его болтовня отвлекала от тяжести армейской службы, развлекала и забавляла.
В баре Эдик «усидел» несколько кружек. Пришло время мне двигаться за гостинцами на вокзал и к тете Свете. Эдик опять отправился провожать меня до Сосновой Поляны.
Тетя Света.
Тетя, увидев меня, очень обрадовалась и даже прослезилась. За ужином рассказала свои немногочисленные новости и стала расспрашивать о наших. Мама вроде переписывалась с ней, поэтому выделенная вне очереди квартира нашей семье - не новость. Польстил ей, рассказав о радости отца от подаренного галстука. Сообщил о телеграмме Ксенофонтова П. П. с просьбой приехать в Ленинград.
- Странная телеграмма, - проявила житейскую мудрость тетя Света, перечитывая в очередной раз текст. - Мне казалось, что в подобных случаях должны вызывать по официальному поводу, как-то по-другому, - удивляется. - Почему ты не сообщил о своем приезде, как здесь просят? - интересуется, взмахивая бланком.
- Потому что не могу заранее знать, на какой транзитный пассажирский поезд смогу взять билет. У нас начинают продавать билеты за час до прибытия поезда. Может и не повезти. Тогда приходится ждать следующего. В сезон это не редкость. Пользоваться Кассой предварительной продажи билетов нет резона. Вероятно, тогда смогу взять билет только на сентябрь, - посвящаю в реальность провинциальной жизни. - Из-за этого и сваливаюсь к Вам без предупреждения, как снег на голову, - улыбаюсь виновато.
- Сваливайся, как хочешь, лишь бы почаще, - смеется и ерошит мне волосы. - Тебе в этот раз, какая помощь от меня нужна? - спрашивает.
Пожимаю плечами:
- Спасибо, пока ничего не надо. Только стол и кров. Могу сам Вам помочь, - киваю на капающий кран, - и еще по мелочам, требующих мужских рук.
- Не надо, сама справлюсь. Занимайся своими делами, отдыхай, гуляй по Ленинграду, - отказывается. - В выходные могу составить тебе компанию, - предлагает. - Век в музеях или театре не была, - жалуется и неожиданно загорается новой идеей:
- Лучше в субботу устроим вечеринку с твоими песнями и танцами. Тогда ведь сорвался уик-энд из-за твоего скорого отъезда. Ты как?
В очередной раз пожимаю плечами. Тетю огорчать мне совершенно не хочется.
- Вот и договорились, - радуется. - Такой пир закатим! А как мои подруги будут шокированы, когда узнают, что у меня племянник такой талантливый! - заранее предвкушает.
Наутро, несмотря на тетин отказ от помощи, отправился в местную контору коммунального хозяйства. Женщина в сером халате, задерганная телефонными звонками и руганью с присутствующими мужиками, занесла мою заявку в какой-то потрепанный «гроссбух» и заверила, что направит к нам мастера, как только тот освободится. Дожидаться неизвестно когда и кого не хотелось. Оглядел немногочисленный присутствующий пролетариат. Выделил молодого, одетого в чистую спецовку парня со спокойным взглядом, не участвующего в общем базаре. Подмигнул ему и кивнул на выход. Мои действия не остались незамеченными, и мужики недовольно заворчали нам вслед.